— А если я не исполню вашего требования, что тогда? — вызывающе спросила его Ольга Николаевна.
— Тогда… тогда… нам придется уехать за границу… без благословения церкви… благословения, препятствием к которому была не кто иная, как… родная мать… Я решусь сделаться любовником вашей дочери только вследствие вашей же настойчивости… Нам нужно же, кроме того, и ваше согласие… ваша дочь…
Зыбин не успел договорить, как Ольга Николаевна быстро встала с кресла и так же быстро исчезла за портьерой. Евгений Николаевич сделал даже шаг вперед, как бы намереваясь остановить её, но было уже поздно: он очутился у опустившейся портьеры, не понимая смысла всего совершившегося пред ним.
Что значил этот уход? Что ему делать? Ждать или отправляться восвояси?
Зыбин в нерешительности прошел раза два по комнате.
«Однако, это прескверная история… Обвенчаться мне с ней необходимо… Впрочем, обойдется, быть может, и без бумаг», — решил он и двинулся через залу в переднюю.
В последней комнате перед ним предстал лакей, держа в руках серебряный поднос, на котором лежал объемистый пакет…
— Их превосходительство приказали передать это вам и сказать, что их превосходительство согласны…
Улыбка торжества мелькнула на губах Евгения Николаевича. «Сдалась!» — мелькнуло в его голове.
— А-а-а… — небрежно протянул он и, взяв пакет, сунул его в карман пальто, поданного лакеем.
Усевшись в ожидавшую его у подъезда извозчичью карету, он первым делом распечатал пакет. Он не ошибся — в нем были все бумаги Марьи Валерьяновны и документы на её собственные капиталы.
— Молодец Сережка Талицкий! — радостно вскрикнул он, но тотчас, при звуке этой фамилии, пугливо начал озираться.
Ольга Николаевна Хвостова тем временем стояла на коленях в своей молельной перед переполненным образами киотом и просила у Бога силы перенести ниспосланные ей испытания.
В доме Хвостовых запрещено было произносить имя Марьи Валерьяновны, хотя среди прислуги шепотком передавались московские сплетни.
На этот раз эти сплетни были отголоском истинных происшествий. Говорили, что в сельской церкви имения Евгения Николаевича Зыбина в Новгородской губернии — имения, доставшегося ему от его тетки, — состоялась скромная свадьба его и Марьи Валерьяновны Хвостовой и что молодые тотчас же после венца уехали за границу.
Здоровье Василия Васильевича Хрущева быстро поправлялось благодаря тщательному и неусыпному уходу за ним его родной матери и Ольги Николаевны, перенесшей на своего родственника всю таившуюся в её сердце материнскую любовь, объекты которой исчезли для неё в силу рокового стечения обстоятельств.