Он вошел в бар размашистой походкой покорителя Вселенной: высокий, широкоплечий парень, загорелый дочерна, со светлыми выгоревшими на солнце волосами. Молодой, сильный… и, зуб даю, видевший до этого полета дальний космос лишь на картинках.
У бывалых межпланетчиков взгляд иной, они смотрят с иронией, которую заретушировать и на парадных фото не удаётся. Словно сообщают: «я тебе, разумеется, верю…». У оседлых взгляд другой — привыкли жить в обстановке, где неожиданностей практически не встречается, где не ждут подвоха — ни от мира, ни от людей. И морды у них слишком открытые. Вот эта открытая доверчивая мордаха и заставила меня передернуться — с такими в дальнем космосе мороки больше всего. И как бы мне ни мечталось, чтобы подобные экземпляры сидели у маменькиных юбок до самой старости и не лезли туда, где им делать нечего, остановить этих юных покорителей Вселенной я не могу: закон не ограничивает идиотов в правах, пока они не представляют опасность для социума.
Бросив в рот пару орешков, я отхлебнул холодного пива из запотевшей кружки, кивком поблагодарил Диего, распоряжавшегося за стойкой, и снова посмотрел на незнакомого мне посетителя станционного бара.
Если это тот, о чьем прибытии меня известили пару месяцев назад, то задницей чую, будут проблемы. Не у меня лично — «Прогресс», который доставил замену, унесёт меня за десяток парсек отсюда, на Двойную Радугу — к ласковому солнцу, синему морю. Домой. А о доме я уже бредил — чёртова Лярва надоела хуже зубной боли, я и не думал, на какой геморрой нарвусь, подписав краткосрочный контракт.
Пока добирался до этой сучьей планетки, какая-то зараза под ноль выкосила поселенцев на поверхности. В живых остались лишь те, кто находился на орбитальной станции. Хуже — на планете, где десяток экспедиций не нашли признаков разумной жизни, вдруг обнаружились аборигены. И, стало быть, план колонизации Лучезарной летел к чертям свинячьим.
И так вышло, что прибыв на место, командование этим дурдомом «Ромашка» мне пришлось брать на себя: успокаивать горячие головы добровольцев, готовых десантироваться на поверхность. Мне досталось утешать тех, кто потерял близких, организовывать быт, вести переговоры и постепенно избавляться от лишних людей, распределяя невезучих переселенцев кого по иным колониям, кого-то отправляя назад в метрополию.
Это сейчас на станции тишь — лишних людей нет, кто остался — заняты делом, а где-то внизу, укутавшись в облака, кружит Лярва.
Иногда глянешь в иллюминатор и обомлеешь — ну хороша баба, ну хороша. Чем-то напоминает Старую Землю. Не планета, а царство фей. Если открыть файл с записями, сделанными автоматическими зондами, тошно становится от собственного несовершенства: аборигены, конечно, не люди, но стремительные, изящные, ловкие, сильные. Эльфы. Чтоб их.