— Садись, я приготовлю, — холодно распоряжается Наилий и тянет за тесемки вещмешка. Достает из него не очередной сухпаек, а прозрачный пакет со свежими овощами и бесформенный сверток. — Я тебе платье привез. Если хочешь, можешь переодеться.
Перестаю что-то понимать окончательно. Генерал толкает мне в руки вещмешок, и я неловко цепляюсь за лямку перебинтованными пальцами. Так и стою в дверях, пока хозяин пятого сектора достает разделочную доску, выкладывает на нее мясо и берет кухонный нож. Складной посох стучит о край столешницы, напоминая о себе. Наилий ругается сквозь зубы:
— Забыл, тьер.
Тянется к оружию и роняет нож на пол с громким стуком тяжелой рукоятки. В тишине резиденции он, как выстрел, проносится от генерала до меня, выбивая из груди еще один всхлип.
— Бездна, — тихо шепчет Наилий и опускает руки.
Его безвольно повисшие плечи невозможно вытерпеть. Вещмешок падает на пол, а я в два шага оказываюсь рядом. Обнимаю крепко, прижимаясь щекой к широкой спине в комбинезоне. Целую через ткань, а потом поднимаюсь на носочки, чтобы дотянутся до шеи над воротником рубашки. Наилий горячий от адреналина и слабый от усталости.
— Милый, родной, — глажу по груди, шепчу сбивчиво, а он накрывает мои ладони пальцами.
— Дэлия, что случилось с нашей жизнью? Я не могу понять… Ни логики, ни смысла.
Кладу голову ему на плечо и закрываю глаза. Ответов ждет, а у меня всего один: «Ты мудрец, Наилий». В таком отчаянии он звучит издевкой, злой шуткой, бредом сумасшедшей. Но другого у меня нет и быть не может. Последний раз думаю, не перекладываю ли свои проблемы на Истинных, и говорю в спину генералу:
— Я объясню, только дослушай до конца, пожалуйста. Пророчество Поэтессы, моя фиктивная смерть, твои проблемы с эриданами — все сплетается в один клубок. Нет ни правых, ни виноватых, лишь шаги к тому, ради чего все случилось. Ты станешь мудрецом, Наилий, той самой тройкой, за которой охотятся три генерала. Ты, а не Создатель или я.
Говорить, не видя его глаз, легче. Выливаю все, о чем думала с того мгновения, как услышала от Инсума про кризис и туго натянутый поводок. Захлебываюсь словами и выдыхаю, замедляясь, чтобы не потерять крупицы смысла. Вспоминаю все странности, отличающие Наилия от других правителей. Неосторожно оброненные мысли и целые фразы. Ответ про предел в анкете, но доказательств все равно слишком мало.
— Ты «фонишь» сильнее остальных правителей, выпадаешь из реальности, когда глубоко задумываешься. Способностей еще нет, но они очень скоро появятся. Знаю, как нелепо звучит, но пожалуйста, хотя бы взгляни на это моими глазами.