— Не бойся, — стонет он, — не бойся…
Слабость разливается по телу покалыванием миллионов иголочек, и обморок утаскивает в пустоту. Меня нет мгновение, но в этот момент приходит счастье. Ни страха, ни боли, только покой и легкость. Не хочу возвращаться, сопротивляюсь, а реальность стучит кровью в ушах. Все та же слабость в теле и лампа, бьющая светом по глазам. Генерал лежит рядом и хрипло дышит. Смотреть на него не хочу. Перекатываюсь на край кровати и падаю на пол. В голове шумит, язык прилипает к пересохшему небу, ноги дрожат от слабости.
— Ты куда? — глухо спрашивает Наилий.
— Мне нельзя здесь, — выталкиваю слова и встаю, держась за кровать, — пойду к себе, а вы спите, Ваше Превосходство.
Не помню, как забираюсь обратно в рабочий комбинезон, застегиваю молнию под горло и вываливаюсь в прохладу коридора. Свет погаснет сам, стоит генералу уснуть и не двигаться какое-то время. А все, о чем сейчас нужно помнить мне — камеры, безразлично следящие за каждым шагом засекреченного виликуса.
«Все-таки придушил, — взвивается Юрао. — Я говорил, бежать от него нужно!»
Чего он только не говорил. То защищал Наилия, то ругал, то умолял к нему вернуться. Куда теперь мне бежать? Обратно к Создателю и Агриппе?
«Двенадцать секторов на планете, а укрыться негде? — раздраженно шипит дух, — Аттия знает, что ты жива, у нее спрячься!»
Хватаюсь за перила лестницы и скольжу вниз, грохоча ботинками по ступеням. Живот тянет, истерзанное лоно горит и щиплет. Я надела комбинезон на голое тело и теперь упавшая капля семени стекает по внутренней стороне бедра.
«Уйдешь, как в прошлый раз, никто тебя не остановит, — не унимается Юрао, — на дороге поймаешь попутный транспорт…»
Привычка убегать — одна из самых вредных. Все равно, что лечить головную боль, бросившись в реку с моста. От моей жизни и так ничего не осталась. Я меньше, чем никто. Куда поеду? Кто меня ждет? Кому я нужна? Матушка здесь на третьем этаже вместе с семьей Марка. Приютит, знаю, не выгонит, но как я доберусь до ее дома одна? Пешком через два материка и океан?
«Пусть Публий тебе поможет!»
«Хватит! — грубо останавливает паразита Инсум, — угомонись, мелкий, никуда она не поедет. Отдохнет, выспится, а утром иначе посмотрит на ситуацию».
Не знаю, смогу ли уснуть. Забуду ли вспышки боли и холодное: «А ты не кричи». Разве мог Наилий так со мной поступить? Я просыпалась утром в его объятиях от поцелуев. Не верила, что столько счастья досталось одной мне. Смотрела на своего генерала, замирая от восхищения. Первый после всех несуществующих богов. Сам как Бог.