— Хорошо, — кивнул Кайден с непривычной покорностью, не углядев, очевидно, в моих словах угрозы моему благополучию. А к нездоровому энтузиазму ему было не привыкать!
— Садись, — я дождалась, пока боевик устроится на ближайшем стуле и подошла к нему ближе. — Начнем с головы, коли он там у тебя обосновался.
Светлые пряди рассыпчато скользили под пальцами. Я вдумчиво перебирала их, массирующими движениями касалась кожи и незаметно косилась вниз, туда, где нос моего ненаглядного практически упирался мне в грудь. А вернее, в подраспущенную шнуровку, сквозь которую просвечивала кожа. Кончики пальцев буквально ощущали, как ускоряется сердечный ритм, как начинает быстрее бежать по сосудам кровь, как сбивается дыхание.
Я глубоко печально вздохнула. Кайден мотнул головой, пытаясь отодвинуться, но я строго шикнула на него и продолжила свое подлое дело. Тогда лучник сообразил наконец, закрыть глаза и задышал ровнее, кажется, сам себе нашептывая какую-то успокаивающую чепуху. Э, нет, мой дорогой, так дело не пойдет!
— Снимай рубашку! — велела я, отстраняясь.
На этот раз Кайден подчинился с куда меньшей охотой. Я на пару мгновений залюбовалась разворотом плеч и рельефом рук. И с очередным вздохом — ох уж эти рамки достоверности! — отправилась тискать долгожданное счастье в других местах.
Пусть будет сначала спина. Спина, м-м…
Выступающие шейные позвонки, изгиб позвоночника под ногтями. Я медленно с наслаждением повела сверху вниз, а потом снизу наверх. А потом еще сверху… а что? Я, между прочим поток силы ищу, да-да. Под загорелой кожей пробежала едва заметная дрожь, и у меня самой от нее вдруг перехватило горло и воздуха стало резко не хватать. Ужасно захотелось сделать шаг вперед, обхватить лучника за пояс, уткнуться лбом между лопаток и глубоко вдохнуть родной запах, мой запах.
Вперед я шагнула, но обниматься, конечно же, не полезла. Только дыхание коснулось того места, где только что были пальцы, и лучник вздрогнул уже все телом.
Давай, мой хороший, ты ведь не железный. Я же знаю, я же видела. Меня кружило в этом желании, как в бурном речном потоке. Ты сам ничего мне не сказал, просто молча принял мое признание — как приговор — но не потому, что не хотел. И замок в проеме не тебя от меня оберегает. Я знаю.
— Повернись, — снова скомандовала я, против воли севшим голосом.
Поднимать глаза, чтобы посмотреть ему в лицо, я не стала. Не надо мне этого выражения бесконечной муки, спасибо. Еще не дай боги жалость проснется, он догадается, и все насмарку. Вместо этого я положила ладонь ему на грудь, с левой стороны, там, где билось сердце, гулко, тяжело ударяя в грудную клетку. Прикрыла глаза, делая вид, что вслушиваюсь в потоки сил.