Нольвенн хмыкнула, безошибочным чутьем — куда там королевским гончим! — определив, что-то то тут не то. Она прикоснулась к шершавой бумаге, пытаясь разобрать, что прячется за этим «почти». Письмо податливо откликнулось образом русоволосой молодицы — красивой, синеглазой и статной, с фигурой, хоть и оплывшей от беременностей и родов, но не утратившей былой привлекательности. Косы ее, переплетенные синими лентами на замужний лад, лежали на обильной груди.
Угу — мысленно ядовито отметила ведьмина дочь — выходит, не только старые друзья, но и подруги.
За юбку пышнотелой красавицы цеплялся мальчуган лет двух, рядом вертелись еще пара ребятишек постарше, а сама она глядела с явной долей женской ревности — и это было аж из школы прекрасно видно. Светловолосая пожилая женщина с умным строгим лицом, по-матерински приобнимавшая Шелу за плечи, смотрела на молодку молча, со спокойной насмешкой.
«Свекровь-матушка и вовсе меня дочерью зовет, не знает, куда усадить и чем угодить. Кайден ей почти все рассказал, а что не досказал — так она и сама догадалась, я думаю. Матушка за своего первенца-котеночка меня из своей чашки поить готова».
Беспокойство, взметнувшееся было в Нольвенн, слегка улеглось. Слава всем богам, с этой стороны бед можно не ждать. Саму ее свекрами судьба не наградила, но она, чай, не дура, глаза у нее есть — и они прекрасно видели, как родители мужа неугодную невестку со свету сживать могут, а то и вовсе вбить клин между молодыми да и рассорить супругов. Хорошо, что у Шелы обошлось — не тот у нее нрав, чтобы долго придирки с упреками терпеть, а уж если бы она вспылила, то еще не известно, чем бы все обернулось. Хорошо, если бы только битой посудой, а то ведь магичка в гневе — это страшно, будь она хоть сто раз мирная целительница!
«А еще, есть у меня для тебя новость, которой я ранее не делилась, и даже не намекала, оберегая ее от недоброго глаза, на случай, если попадет мое письмо не тому, кому назначено. На переломе первого летнего месяца, накануне летнего солнцестояния, родилась у нас с Кайденом дочь, и ныне нашей медовой девочке сровнялось уже девять месяцев».
Нольвенн ахнула, завозилась, неверяще вглядываясь в прыгающие строки, и господин директор аккуратно придержал голову супруги, которая от волнения чуть было не сползла куда не следует.
Про то, что Кайден с Шелой решили остепениться, Нольвенн знала давно, из того самого прошлогоднего письма. Шела писала, что их планы внезапно изменились, и хоть она бы не прочь доехать до западной границы королевства, как и было задумано, но Кайден грохнул кулаком по столу и завернул оглобли семейной телеги на север, в родной ему Йен, на оседлое житье. В сторону Вирша, где по-прежнему жил отец Шелы, он даже не посмотрел и жене категорически заявил, что скорее убедит тестя переехать к ним в Йен, чем осядет под боком у Брейдена.