И ведь ни намеком тогда не обмолвилась, бессовестная, отчего вдруг Кайден, баловавший жену и потакавший ей во всех прихотях, вдруг так резко подобрал поводья! Понятное дело, прямо в письме о таком не напишешь, и впрямь, мало ли, в какие руки это письмо угодит, но ведь могла бы! Хоть обиняком, хоть туманно!
Нольвенн возмущенно засопела и вернулась к чтению:
«Предвидя твой следующий вопрос, сразу скажу — спит деточка хорошо, кушает еще лучше, ведет себя замечательно, и вообще, чудо, а не ребенок».
Из-под пальцев, с нервных чернильных строк, заскользили образы. Вот Шела, с остервенелым «баю-баюшки-баю» укачивающая извивающийся сверток, младенческий ор, такой пронзительный, что, кажется, всверливается в голову через уши. Вот Кайден, в ужасе позорно сбегающий из дома на службу. Вот подруга, последовательно пытающаяся впихнуть брыкающемуся младенцу грудь, рожок с теплым молоком и размоченную в молоке корку хлеба, но ни разу не преуспевшая. Вот Кайден и Шела, одинаково схватившись за головы, сидят друг напротив друга за столом, а в углу, над люлькой аж дрожит от нагрузки звукогасящий полог… А вот матушка-свекровь, пытается опустить в люльку уснувшую внучку, но после пронзительного писка вынуждена снова вернуться к хождению кругами по комнате, под сдавленные рыдания Шелы: «Ну, я же целитель, я знаю, что у нее ничего не болит!», и неуверенное бормотание свекрови: «Милая, ну, ты могла бы ее усыпить…», прерванное горестным Шелиным «Нельзя-а-а, вы же сами говорили, вредно-о-о!»…
Ошарашенная наплывом образов и звуков (особенно — звуков!), Нольвенн потрясла головой и таки скатилась, куда не следует. Муж, тоже читающий, только что-то свое, рабочее, невозмутимо вернул ее голову на свой живот, в положение «как было».
Нольвенн пробурчала что-то благодарственное, а про себя вознесла истовую хвалу богам, что ее мальчишки-близнецы были не таковы, и в младенчестве только ели и спали. Она не спокойная терпеливая Шела, она подобной радости могла бы и не пережить!
А вообще, подумала с внезапной решимостью ведьмина дочь, на что это похоже, что образованные маги, просвещенные люди вынуждены слать друг другу письма с оказией и по году ждать ответов, гадая, дойдут ли? Почему это магический поиск давным-давно создан, отработан и постоянно совершенствуется, а магического гонца и не начинал никто?
Куда это годится?!
«А никуда», — ответила сама себе Нольвенн Рейз, маг-теоретик второго ранга, и, отложив в шкатулку драгоценное письмо, поманила к себе со стола толстенный том справочника по особенностям построения магических плетений различного типа.