— Я ее не порчу! Я ее насыщаю! — отперлась я от обвинений. — Я хочу, чтобы он взялся меня учить стрелять из лука.
— Какая немыслимая жестокость! — подружка закатила глаза. — И ты что, думаешь, он согласится?
— Ну… я ему предложу уроки в обмен на отмену зелья, которое я его заставляю принимать, а он терпеть не может. Думаю, тут он не устоит.
Нольвенн покосилась на меня недоверчиво.
— Что-то такая безответственность на тебя не похожа.
— Да это настойка Каламадео, ее все равно больше недели употреблять нельзя, — отмахнулась я и смущенно призналась: — Собственно, если бы это ему помогало, оно и через три дня заметно было бы, но я надеялась…
— Какое немыслимое коварство! — И на этот раз в ее голосе звучало отчетливое восхищение.
Я вздохнула — на что только не пойдешь ради здоровья пациента!
План немыслимой жестокости и коварства прошел без сучка, без задоринки. По дороге на нашу стрельбищную поляну после занятий я решительно выдвинула условия сделки, и Кайден даже не сильно сопротивлялся. То ли зелье было настолько противное, то ли новая обязанность — не настолько. И теперь передо мной стояла еще одна задача. О том, как лучше всего устроить это дело, я размышляла уже больше недели, и вот теперь момент настал…
— Я хочу пригласить тебя на праздник.
Рука дрогнула, и стрела, сорвавшаяся в этот момент в полет, вонзилась в ствол дерева на целую ладонь дальше от центра. Кайден одарил меня крайне неодобрительным взглядом. Ой, да можно подумать я не знаю, что он способен и десять стрел всадить одна в другую! Или он о своей репутации перед ромашками печется? Так они вон от ветра рукоплещут стоя.
— На какой еще праздник? — Лучник уже успел неплохо меня изучить, а потому уже по одной фразе понял, что тема сейчас поднята крайне серьезная и отвертеться от нее не удастся. А потому он не потянулся за следующей стрелой, а уселся на корягу рядом со мной, прикрыв глаза и подставляя лицо солнышку.
Я изумленно сморгнула.
— Так Лугнасад>10 завтра! Ты что, забыл?
— Забыл, — так спокойно признал Кайден, что я сразу поняла — не шутит. Вот только как можно забыть про один из главных праздников в году, у меня в голове не укладывалось.
Хотя, если подумать, я же не знаю, как давно он пребывает в этой своей отгороженности от окружающего мира, тут немудрено и сбиться со счета дней, если каждый из них превращается в медленное и неотвратимое погружение в отчаяние. А уж в таком состоянии глазеть на то, как другие радуются жизни…
Но именно поэтому мне хотелось, чтобы он пошел. Только не смотреть, а самому радоваться. Я была уверена, что смогу его утянуть в круговорот праздника и отвлечь от дурных мыслей. Да выпихнуть его на состязание стрелков для начала — и там уже пойдет как по накатанной! А не выпнется, так я сама вызовусь, пусть смотрит и смеется.