7. Высокие договаривающиеся стороны обязуются принять все меры экономического характера, могущие представить общие и частные интересы и способные усилить эффективность их общих оборонительных средств.
8. Настоящий договор останется в силе в продолжение двух лет, считая со дня обмена ратификационными документами. Он будет рассматриваться как возобновленный на такой же срок в случае, если ни одно из двух правительств не денонсирует его с предупреждением за 6 месяцев до истечения этого периода. Вследствие этого каждое правительство будет иметь право денонсировать его посредством заявления, предшествующего за 6 месяцев истечению полного периода двух лет.
Опубликовано: «Правда», «Известия», 20 апреля 1935 г.
15. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Польши в СССР Лукасевичем
5 мая 1935 г.
Лукасевич произнес небольшую путаную речь, смысл которой трудно было даже уловить. Он сказал, что продолжает разговор, который со мною имел Бек в Женеве. Советская печать высказывает все время сомнения в политике Польши, обвиняя ее во всякого рода сговорах и соглашениях и печатая даже тексты этих соглашений, чем якобы обесценивается польско-советский пакт о ненападении. Это вызывает со стороны польской печати сомнения в нашей позиции и в нашем отношении к пакту о ненападении. Лукасевич поэтому предлагает нам что-нибудь сделать, чтобы рассеять эти сомнения польской общественности, но не берется указывать мне, в какой форме и как это должно быть сделано.
Я выразил свое недоумение по поводу предложения Лукасевича, если вообще можно считать предложением то, что он мне говорил. Если он ссылается на мой разговор с Беком, то я позволю себе повторить то, что я говорил Беку в Женеве. Политика не терпит неясностей, необъяснимостей, и все то, что непонятно в политике, естественно, вызывает догадки, сомнения и подозрения. Политика Польши за последний год непонятна не только нам, но и другим.
Никаких недоумений ни у кого не вызывал союз Польши с Францией, продиктованный бесспорными общими интересами. Не могло вызвать особых недоумений соглашение Польши с Германией о ненападении, хотя обращало на себя внимание отсутствие в этом обычной в таких случаях клаузулы о прекращении действия пакта в случае агрессии. Когда, однако, соглашение это привело к тесному политическому сотрудничеству между Польшей и Германией, к одинаковому отношению к Восточному пакту, к одинаковым возражениям, одинаковым соображениям и одинаковым методам действия, то люди во всем мире стали разводить руками и спрашивать себя, какая может быть база для такого сотрудничества. Ни исторические традиции, ни различные расовые и религиозные, ни тем менее территориальные претензии Германии, продолжающей считать свою восточную границу не окончательно установленной, не могут создать такой базы. Стали теоретически подсовывать другие возможные базы под это сотрудничество. Стали гадать о соглашениях и даже сочинять тексты этих соглашений. Об этом писалось в заграничной прессе больше, чем в нашей прессе, которая главным образом перепечатывала эти сообщения. Вопрос как-никак касается нас больше, чем Америки, Англии и других стран, и наша пресса не могла замалчивать все эти слухи и сведения. Я не вижу, однако, каким образом это могло обесценивать, поскольку это нас касается, пакт о ненападении. Мы ведь ничего не делали, что могло быть истолковано как направленное против Польши, наоборот, предложениями о Балтийской декларации, об оказании взаимной помощи мы хотели развивать наши отношения, пойти дальше ненападения, именно поднять ценность пакта о ненападении.