Когда Луна впервые взяла с собой Уиллоу, малышка не могла наглядеться на всех этих подводных существ с хвостами веером и плавниками. От воспоминаний у Луны заныло в груди, и она в сердцах прикусила щеку изнутри. Уиллоу поправится. Обязательно.
— Эй!
Луна быстро посмотрела на берег, где среди деревьев кто-то бежал и размахивал руками над головой.
— Твоя мама с тебя скальп снимет!
Луна нахмурилась и продолжила движение, сосредотачиваясь на равновесии лодки. Через плечо она крикнула:
— Если ты прибежал читать мне нотации, то лучше бы сидел дома!
— Да брось ты. Я знаю, я тебе нужен, — отозвался Бенни.
Луна не ответила, и с берега перестали доноситься быстрые шаги.
— Ну я же тоже хочу помочь Уиллоу!
Луна уперла шест в глыбу, и нос нырнул под неизвестно откуда выпрыгнувший гребень волны. Выравнивая судно, девочка наклонилась в противоположном направлении, а потом непринужденным толчком направила лодку к суше.
Сквозь заросли камышей суденышко скользнуло на берег. Бенни забрался внутрь, сдвинул мешающий ему узелок Луны и, заваливаясь то на одну сторону, то на другую, суетился пока не уселся на носу прочно как аист. Обернувшись, он похлопал бугор у себя на боку.
— А еще я захватил медовые пряники, — сообщил он тоном перемирия.
Желудок Луны предательски заурчал, да так громко, что смог бы разбудить спящих вепрей. Плечи Бенни затряслись от беззвучного смеха, но он слишком хорошо знал Луну, чтобы дать ей малейший повод развернуться и выбросить его обратно на берег.
Луна искоса посмотрела на пассажира и толкнула лодку в поток, который вынес их прямо на середину реки. Местами речное дно было заиленное, местами — каменистое, и если бы Луна зазевалась, ее шест соскользнул бы с гладкого камня и толкни она посильнее, плюхнулась бы за борт.
В упрямом молчании друзей взошло солнце. Рассвет взбудоражил жуков, а вместе с ними оживились и рыбки, которые принялись задорно плескаться вокруг лодки. Черноперый окунь, прорезав водную гладь, вылетел из тени и, расправив перышки, нырнул в дрожащую жилку реки прямо перед лодкой.
Но каждый раз, когда, созерцая что-то доселе невиданное, Луна восхищенно ахала, немой укор омрачал ее радость. Она чувствовала себя предательницей, которая веселится, когда ее сестра в опасности.
Наконец желудок Луны нарушил молчание. Бенни развернулся и, сидя лицом к корме, передавал Луне пряники по одному. Однако бесхитростная улыбка на его губах означала, что медовыми пряниками он угощает не даром. Ему нужны были ответы.
— Так ты собираешься найти лекаря?
Луна скривилась:
— А ты-то откуда узнал?