— Вернись со мной, Грета.
Она крепче ухватилась за рукоятку своего меча, чувствуя себя немного комфортней ощущая знакомый вес.
— Этого не будет. Сейчас… или когда-либо.
— Нет времени объяснять.
Как будто он мог.
— Ты не должен объяснять, я поняла. В тебе нет ни грамма чести, правда? Ты бы предал собственную мать…
Гоблин вскинул обе руки и схватил ее. Она с возмущением зашипела, когда он подтянул ее ближе, зажимая руку, в которой она держала меч, между ними. Он с негодованием посмотрел вниз, на ее лицо, а она была удивлена тем, насколько хорошо он себя контролировал. Было ли это потому, что он был ещё достаточно молодым, и луны не действовали на него в полную силу? Его кожа почти вернулась бы в нормальное состояние, если бы не длина зубов и когтей. Может ли быть, что его ярость в той камере была вызвана не затмением, а чем-то внутренним, возможно, даже страхом? За нее?
Она не могла вынести быть так близко к нему. Так близко, что его запах дразнил, его взгляд гипнотизировал, его прикосновение…
Черт его побери.
— Отпусти меня.
— Ты должна понять.
— Я прекрасно понимаю.
Она извивалась и корчилась, но это лишь привело ее к осознанию того, насколько он превосходил ее по силе.
— Нет. Ты понятия не имеешь, что этот монстер сделал моему миру.
— А мне все равно!
На этом он с отвращением оттолкнул и ударил по мечу, который вылетел из ее руки.
— Да. Тебе плевать на Милену или ее народ, не так ли? Я вообще не думаю, что тебе есть до кого-либо дело, — он сказал, смотря себе под ноги. — Но не мне. И после тысячелетий страданий, когда правители всех королевств, наконец, победили зло Аграмона, поверь мне, это стоило той цены. Цены, которую заплатил мой отец, и цену, которую я собирался заплатить, когда меня сделали бы правителем территории гоблинов.
— Какую цену?
— Магия фейри не была предназначена для того, чтобы удерживать его здесь вечно. Когда я принял трон — ради тебя, — он упомянул ее с суровым выражением лица, — я узнал, что мои предки соглашались помогать Аграмону находить людей, которые ему требовались, чтобы открыть врата, взамен на его обещание, что он, наконец-то, покинет Милену раз и навсегда.
Грета почувствовала волну убежденности, исходившую от него, полнейшее убеждение, что он не сделал ничего неправильного.
— Значит, вы все заключали сделку с дьяволом. Все королевства, — прошептала она. Забрезжил свет. — Вот причина лунного сумасшествия, не так ли? Все эти истории о людях, приносящих проклятья на луны, вечную зиму… это все было ложью, чтобы скрыть правду — ты сам все это принес. Ты нарушил законы природы, став союзником зла Аграмона, а Великая Мать наказывает тебя за это.