Неважно, насколько суров он иногда был, Люк стал ее другом. А также отцом и учителем. Теперь он мертв. Она осталась одна. Ей нужно запомнить этот момент. Не страх или одиночество — хотя эти чувства была настолько сильны, что могли разорвать ее изнутри — но гнев. Она могла использовать его и черпать из него силу.
— Ты слишком долго собираешься, — окликнул ее снаружи Айзек.
Она скрипнула зубами и вышла из комнаты, завернув в свою небольшую зону отдыха. Это был просто альков, который Люк отгородил для нее тяжелым занавесом, чтобы у нее была какая-то приватность.
Она схватила свой крошечный золотой медальон и грецкий орех с шаткого столика рядом с постелью. Стоя там, она решила, что ей могли понадобиться расческа и сменная одежда, поэтому сложила их в сумку и вышла, не оглядываясь.
На крыльце Грета остановилась. Вся кристальная поверхность снежного покрова мерцала словно в сказке, отливая розовым в мягком свете низко расположенных лун Милены. В темноте было трудно разобрать выражение лица Айзека. Она не знала, что творилось в его голове, но ее это не волновало до тех пор, пока он давал ей возможность уйти.
Она обошла его и спустилась по ступенькам, в противоположную сторону от оставленной им кареты. Прежде чем она успела сделать два шага, он преградил ей путь.
Она устало выдохнула:
— Я не поеду с тобой.
— И куда ты пойдешь? — спросил он, свирепо глядя на нее.
Черт, если бы она знала. На нее снова накатило. Отчаяние и одиночество. Ей действительно некуда было идти. Она не могла никому доверять. Вскоре девушка сломается от напряжения. Грета чувствовала, как это наваливается на нее, и не могла позволить случиться этому здесь, перед ним.
— Какое тебе дело?
— Как тебе известно, все что бегает, ходит или ползает в этих землях — мое дело.
Да, крутой парень из ее снов исчез, а король гоблинов вернулся.
— Под твоей пятой, ты это имеешь ввиду?
— Если я так захочу, — выдавил он с упрямым рыком. — Особенно когда мне приходиться иметь дело с опрометчивым, упрямым человеком с иррациональным желанием умереть, настолько глупым, чтобы выйти против сил, с которыми никогда не сможет справиться в одиночку.
— Опрометчивый и глупый? Не удивительно, что ты живешь один — красивая лесть никогда не прекращается, — сказала она. — И нет ничего опрометчивого в моих поисках этого монстра Аграмона. Я была обучена лучшим охотником во всей этой замороженной пустоши.
— Это другое, — настаивал он. — Это не обычный упырь, который поддался лунам. Ты — человек. У тебя нет ни единого шанса против одного такого, как Аграмон.