— Как ты говоришь, Грета… забудь об этом.
Ее охватила волна разочарования и гнева, и, прежде чем подумать, она пнула его в голень. Гоблин отпрянул и уставился на нее.
— Почему ты, порочная, неблагодарная…
Она вдруг заметила, какими длинными и острыми стали его ногти.
Резцы Айзека тоже удлинились, торча изо рта, а его глаза тускло мерцали. Он сделал шаг прочь от нее.
Он был готов превратиться.
Нет, подожди. Его тело было напряжено, словно он едва сдерживался, но все еще контролировал ситуацию. Пока она наблюдала за ним, когти втянулись, а глаза утратили дикий блеск.
— Что за черт? — спросила она.
Он издал гортанный рык и покачал головой. Она действительно так его довела? Она сильно ухудшала ситуацию, но никогда прежде не доводила до такого.
— Затмение близко, — он все еще глубоко дышал, рубашка под распахнутым плащом туго натянулась на поднимающейся груди. На его шее вздулась вена, а квадратная челюсть была плотно сжата.
— Насколько близко?
Люк предупреждал ее всего несколько лун назад, что это скоро случится, но она как можно дольше старалась не думать об этом событии, ведь оно означало, что она будет заперта. Теперь девушка сожалела, что отгородилась от этого. Неизбежно затмение, конечно, это объясняло ее проблемы при столкновении с Потерянным.
— Семь дней, — он вытер лоб рукой.
— Ты уверен?
Выражение его лица не изменилось.
— Хорошо, хорошо. Значит, ты уверен.
Она пожала плечами. Семь дней? Тяжелый комок страха сковал ее грудь, когда она вспомнила сырую, темную яму, куда Люк закрывал ее последние два затмения.
В первый раз она охотно пошла, но кромешная тьма что-то сделала с ней. В прошлый раз она твердила, что в этом нет необходимости, что она в состоянии сама о себе позаботиться. Она даже была готова драться с ним, но он не дал ей шанса. Однажды утром она просто проснулась на земляном полу, пойманная в ловушку в темноте.
Ни в коем случае она не вернется туда. Внезапно ей в голову пришла страшная мысль.
— Ты уже достаточно взрослый, ведь так? Ты собираешься обратиться, когда наступит затмение.
Он тяжело сглотнул:
— Я не знаю.
Он лжет. Она скрестила руки на груди.
— Ладно, не говори мне.
Он простонал:
— Я думаю, да, я обращусь. Я чувствовал это в прошлый раз, шевеление под кожей, но я был слишком молод. Я думаю, это случится в этом году.
Мрачное выражение его лица заставило ее почувствовать укол сочувствия к нему. Грета ненавидела мысль об Айзеке, захваченном безумием затмения. Она могла себе представить, насколько он ненавидел потерю контроля.
Не трать свое время беспокойствами об Айзеке. Проклятье, волнуйся за себя.