Тайна Черной пирамиды (Карпин) - страница 76

Нагнав графа, Владимир сбил его с ног и, занеся клинок, уже собирался обрушить его на голову Рябова, как вдруг прозвучал выстрел, и крест неподалеку от него разлетелся в щепки…. Волков поднял глаза и увидел солдата с занесенным ружьем. Владимир опешил, не понимая, откуда тут в лесной чаще взялся служивый, когда увидел другого, торчащего из окна церкви, а потом третьего, выскакивающего вслед за первым из распахнутых дверей старого здания.

— Оставайтесь на месте! — потребовал один из солдат.

Но желание вонзить клинок в горло графа, лежащего у его ног, оказалось куда сильнее приказа неизвестного солдата, и Владимир вновь занес шпагу-трость… Последовал очередной выстрел, земля неподалеку от ступни Волкова взмыла вверх, а граф, пользуясь этим замешательством, быстро заерзал ползком по направлению к солдатам. Владимир поднял глаза и поймал на себе решительные взгляды служивых с взведенными ружьями и, зашипев что-то себе под нос, опустил шпагу. Неподалеку он увидел растерянного Мартина с окровавленным клинком в руке, судя по всему, испанец расправился со своим противником и теперь спешил на помощь другу, когда его остановили выстрелы. Теперь же Мартин стоял смирно и с яростью смотрел на вооруженных солдат.

Увидев, что противники замерли, служивые поспешили к ним, держа ружья перед собой, они с подозрением смотрели на пойманных, но еще не задержанных ими людьми. Подойдя к Владимиру ближе, один из солдат уже немолодой усатый детина опустил ружье и повелительно произнес:

— Брось свою шпагу!

Владимир повиновался.

— Тебе же приказали: оставаться на месте, мерзкий пес?! — вдруг зарычал служивый.

Владимир поднял на него глаза и тут же получил удар прикладом ружья в лицо, после чего свет померк…

Сибирь. Ноябрь 1835 года.

Мрачного вида повозка, запряженная четверкой вороных коней, ехала по лесной дороге. Мимо проносились вековечные сосны, в чьих вершинах гулко завывал ветер. Хотя зима еще не вступила в свои права, но здесь, в Сибири, уже давно похолодало, а землю покрывал свежий снег. Повозка, чьи колеса утопали в этом снегу, оказалась грубо сработана и имела лишь одну заднюю дверь с узеньким зарешетчатым окошком. Впереди с угрюмым видом сидел кучер и погонял лошадей, явно куда-то торопясь и все время поглядывая на чернеющее небо. Впрочем, кучер был не один, а с компанией и мог не опасаться разбойников, ведь его компанией являлся взвод до зубов вооруженных солдат, сопровождавших его груз, который был куда пострашнее многих разбойников. Солдаты парами ехали позади и впереди повозки и ни на минуту не выпускали ее из виду.