Мюнхгаузен устало прислонился к стене и закрыл глаза.
Томас с некоторым сомнением повертел зажаренную утку в руках и швырнул ее в открытое окно…
Наблюдающий за домом Рамкопф от неожиданности едва не свалился с дерева.
Из окна дома, хлопая крыльями, вылетела дикая утка и скрылась за развесистыми кронами деревьев.
Рамкопф выскочил из кустов и подбежал к дому барона. Окно по-прежнему было распахнуто, из него по стене спускалась веревочная лестница.
Рамкопф огляделся и быстро полез по лестнице вверх. Убедившись, что его никто не видит, перебрался в дом. Озираясь и пробираясь на цыпочках, он сделал несколько осторожных движений. Взгляд его упал на секретер. Перед ним лежал лист бумаги, на котором было что-то начертано. Рамкопф быстро схватил бумагу, спрятал в нагрудный карман. Послышались чьи-то шаги. Он вздрогнул. Метнулся к окну. Перемахнул через подоконник.
Через несколько мгновений он уже был в седле и мчался галопом в сторону леса…
– Нельзя!.. Нельзя так сидеть и ждать! Ведь в конце концов он обвенчается с этой девкой! – кричал Феофил Мюнхгаузен, с пафосом заламывая руки.
– Успокойся, Фео! – Баронесса ринулась через гостиную к двери. – Что можно сделать? Сегодня должен приехать бургомистр. Он был в канцелярии герцога…
– Что могут решить чиновники, мама! – взвизгнул Феофил и бросился вдогонку. – Надо действовать самим!
Баронесса стремительно вышла из гостиной. У балюстрады ее встретил лакей:
– Господин Рамкопф.
Генрих Рамкопф стоял внизу у парадной лестницы. По его взгляду баронесса поняла, что есть важная новость. Они бросились навстречу друг другу.
Рамкопф вынул из нагрудного кармана листок и протянул баронессе. Она быстро пробежала его глазами. Потом взглянула на Рамкопфа:
– Браво, Генрих! Это ценная улика.
Он поцеловал ей руку. Приблизился к ее губам. И тотчас сверху закричал Феофил:
– Господин Рамкопф, вы друг нашей семьи, вы много делаете для нас. Сделайте еще один шаг!
– Все, что в моих силах! – любезно отозвался Рамкопф.
Феофил сбежал вниз по лестнице:
– Вызовите отца на дуэль!
– Ни в коем случае! – побледнел Рамкопф.
– Но почему?
– Во-первых, он меня убьет, – начал объяснять Рамкопф. – Во-вторых…
– И первого достаточно, – перебила его баронесса. – Успокойся, Фео!
– Я не могу успокоиться, мама! – Феофил заметался по дому, сжимая кулаки. – Все мои несчастья из-за него! Мне уже девятнадцать, а я всего лишь корнет, и никакой перспективы… Даже на маневры меня не допустили. Полковник заявил, что он отказывается принимать донесения от барона Мюнхгаузена. – Он остановился перед портретом Мюнхгаузена. – Почему ты держишь в доме эту мазню?