Бурыкина. В детской… С прынцем играет, касатик.
Екатерина. Пьяный?
Бурыкина. Никак нет, государыня… Чуток… Для настроения.
Екатерина. Веди сюда. Пусть лук и стрелы берет! Скажи – новый Вильгельм Тель объявился…
Бурыкина убегает. Анисья Кирилловна растерянно смотрит на Балакирева, замечает у него яблоко на голове.
Анисья Кирилловна. Ванюша! Это ты, что ль, Вильгельмом стал? Вот спасибо, царица! Вот радость-то!
Балакирев (растерянно). Какая радость, мамаша? Вы что? А коли глаз выбьет?
Анисья Кирилловна. Да плюнь ты через плечо! Стрела как пуля – в одно место два раза не попадает!! А если, не дай бог, какое увечье – царица милостями не обидит! Верно, матушка?
Екатерина. Шапскому за подвиг деревню подарила… Значит, тебе – две!!
Балакирев. Почему две? Два глаза потерять, что ль?
Анисья Кирилловна. И что ж ты раскаркался, Иван? Прямо не узнаю сына!.. Ты солдат или нет? Солдат цареву службу несет, об остальном думать не должен… Не то что глаз али ухо – жизнь отдать за Отечество для него счастье! И я, твоя мать, тебя на то благословляю! (Подошла, торжественно поцеловала Балакирева.)
Екатерина. Во, какие люди при мне служат. Слеза аж прошибла!
Послышался шум. Музыка. Топот копыт. В глубине сцены появляется странная процессия: принц Голштинский, рядом с ним – в тирольской шляпе и с луком, царевич Петруша. Управляют они детской упряжкой лошадей, вместо которых впряглись шуты – Ушастик, Лакоста и Шапский.
Голштинский. Тпр! Стоять… ваша мать!..
Шуты останавливаются, трясут гривами, поднимают хвосты. Из-под хвостов у них сыплются яблоки… Петруша смеется.
Екатерина (недовольно). Дураки на дураках ездят да сами же и ржут… Поди как смешно! Распрягай коней, Петруша! Знакомься! Вот наставник твой новый, Иван Балакирев. Прошу любить-жаловать!
Балакирев. Рад буду служить тебе, Петр Алексеич! (Поклон.)
Петруша (смотрит на Балакирева исподлобья). Вильгельм Тель!
Екатерина. Погоди ты с Телем… Вникни сперва, чего говорю. Это любимый шут твоего дедушки. Много знает шуток-прибауток…
Шапский. Точно так, царевич… Парень веселый. Нами проверенный, будешь довольный…
Петруша (упрямо). Вильгельм Тель!
Екатерина. Вот кровопивец… Пока человека не изуродует, руки ведь не подаст…
Балакирев. А может, он и прав, государыня? Как иначе слугу на верность проверять? Да и мне судьбу испытать полезно… (Петруше.) Толькоя ведь, царевич, преображенский солдат. Мне под стрелу вставать западло… Под пулю привычней!.. Уж коли ты наставника проверяешь – пальни-ка в меня из ружья!
Анисья Кирилловна. Да ты что, Иван? Чего удумал? Не пущу…