— Но что-то делать надо. Не отменять же все только из-за того, что у одного из нас… — Бодо многозначительным жестом провел раскрытой ладонью над всклокоченными волосами.
— Ты психолог, — ответил Суни. — Тебе и флаг в руки. Прояви свои познания тайн человеческой души.
Бодо подсел к Баеву и осторожно положил ему на колено руку.
— Послушай, Олег, — мягким, доверительным тоном начал он. — Мы должны попытаться бежать. Это, возможно, наш единственный шанс обрести свободу. Оставаясь здесь, мы скорее всего просто дожидаемся верной смерти.
— Нас держат не для того, чтобы потом убить, — резонно возразил ему Баев. — А вот побег — это почти верная смерть. Я хочу жить. Пусть даже в этой грязной комнатенке, прикованный к трубе.
— У нас неплохие шансы на успех.
— Отстань от меня, — Баев брезгливым жестом скинул ладонь Бодо со своего колена и отвернулся в сторону. — Мне больше нечего сказать.
— Ты согласен всю жизнь сидеть на цепи? — хотя Баев и не смотрел на него, Бодо осуждающе покачал головой. — Это недостойно человека, Олег.
— Кончай читать проповеди, — махнул рукой Суни. — У меня есть идея поинтереснее.
Он лег на пол и вытянулся во весь рост, насколько позволяла короткая цепь застегнутых на ноге наручников. Кончиками пальцев он сумел дотянуться до кучи мусора в углу возле двери, куда приносившие им еду террористы, не утруждая себя лишней работой, сваливали пустые пищевые контейнеры, одноразовые пластиковые вилки и стаканы. Оттолкнув в сторону раскрытый контейнер, он зацепил пальцем вилку. Зажав вилку в ладони, Суни принялся старательно ворошить ею мусор. Наконец он нашел то, что ему было нужно. Проткнув вилкой обертку из плотной фольги, он подтянул к себе не начатую упаковку эфимера. Ее как-то раз кинул пленникам один из террористов, предложив пожевать, если вдруг на душе станет очень уж погано. Суни сразу же отправил упаковку пастилок с галлюциногеном в кучу мусора. Теперь он был рад тому, что никому из охранников не пришло в голову заставить бешеных убраться в комнате.
Распечатав упаковку, Суни вытряхнул на ладонь две пастилки. Спрятав остальные в карман, он пододвинулся к Бодо.
— Помоги мне, — сказал он психологу.
Тот еще не понял, что нужно делать, а Суни уже схватил Баева за плечи, повалил на пол.
Баев попытался вырваться, но сверху на него навалился Бодо и прижал его руки к полу.
— Черт бы вас побрал!.. — взвизгнул Баев. — Скоты!..
Быстрым движением Суни кинул ему в рот обе пастилки эфимера. Обхватив левой рукой подбородок Баева, Суни заставил его плотно стиснуть челюсти. Другой рукой он зажал ему рот, не позволяя ни крикнуть, ни выплюнуть пастилки.