Пытаясь освободить руки, которые коленями прижимал к полу Бодо, Баев одновременно интенсивно двигал языком, стараясь протолкнуть таблетки меж крепко стиснутых зубов. Слюна, наполнившая рот, быстро растворила оболочку пастилок. Растворяясь, эфимер начал всасываться слизистой оболочкой ротовой полости.
Спустя пару минут Суни почувствовал, что мышцы лежащего на полу человека ослабли. Тело его обмякло, суставы распрямились. Суни слегка ослабил руку, которой сжимал подбородок Баева. Освобожденная челюсть начала мерно двигаться, пережевывая латексную основу пастилок. Бодо приподнял веко на глазу Баева. На него смотрел огромный, расплывшийся на всю радужную оболочку зрачок. Углы губ Баева медленно поползли вверх, растягивая рот в довольную и при этом невероятно глупую улыбку.
Суни отодвинулся в сторону. Бодо отпустил руки Баева и слез с него. Баев поднялся, сел в угол и подтянул колени к груди. Челюсти его равномерно двигались, пережевывая пастилки. Время от времени, подобрав губы, он делал сосательное движение, вытягивая из мягкого латекса остатки эфимера.
— Порядок, — Суни тяжело вздохнул и провел тыльной стороной ладони по покрытому испариной лбу.
— Как ты себя чувствуешь, Олег? — наклонившись к Баеву, спросил Бодо.
— Великолепно, — мечтательно закатив глаза, ответил тот. — Лучше просто быть не может.
Он взглянул на Бодо и, наклонившись, прыснул в кулак. Подняв голову, он посмотрел на Суни и, не выдержав, рассмеялся в полный голос.
— Видели бы вы себя сейчас, ребята, — давясь смехом, с трудом выговорил он. — У вас лица невероятно глупые… Словно из теста вылеплены… Белые, оплывшие…
— Ну все, готов, — махнул рукой Суни. — Теперь нужно только следить за ним, чтобы вовремя дать новую пастилку.
— Ты думаешь, в таком состоянии он будет нам полезен? — с сомнением покачал головой Бодо.
— По крайней мере, мешать не будет. Эй, Олег! — Суни помахал рукой, чтобы привлечь к себе внимание Баева, который с таким интересом рассматривал покрытые копотью и грязными разводами стены комнаты, словно над ними работали признанные мастера абстрактной живописи. — Прогуляться хочешь? Ноги размять?
Баев быстро кивнул и, забыв о наручниках, попытался подняться на ноги. Короткая цепь натянулась, и он снова упал на пол. Положив схваченную наручниками ногу на колено другой, Баев подсунул палец под кольцо и несильно дернул его.
— Что за ерунда? — разочарованно протянул он, взглянув на Суни. — Мне мешает это кольцо.
— Потерпи немного, — усмехнулся Суни. — Скоро я тебя от него освобожу.
Отломав от пластиковой вилки зуб, Суни вставил его в замок наручников.