– Конечно.
Через двадцать минут я подъезжаю к дому Энди и выхожу. Ребята перед домом играют в баскетбол на подъездной дорожке и, очевидно, наслаждаются не по сезону теплой погодой.
– Эй, ребят! Как игра?
– Привет, Кристина! – бормочут они и моё сердце ещё больше болит за них.
Я обхожу машину и открываю пассажирское сиденье. В следующее мгновение Аидан уже стоит около меня, чтобы забрать пакеты с продуктами с сиденья.
– Спасибо, дружок, – я слегка лохмачу его волосы, он улыбается, но улыбка не отражается в его глазах.
– Папа сказал, ты привезёшь мороженое? – спрашивает Рик.
– Да. И сиропы, чтобы мы полили мороженое. Где ваш папа?
– За домом, начинает делать гриль.
– Давайте положим всё это внутрь и присоединимся к нему?
– Конечно, – пожимает плечами Рик, а Аидан кивает в знак согласия.
Я иду за ними внутрь и мы кладём мороженое в морозилку. Мне нравится дом Энди. Тесс разрабатывала интерьер, приезжала и помогала украсть дом. Он мужской, но здесь уютно и тепло. Ребята смотрят, как я убираю всё, тихо сидя на барных стульях у столешницы. Я вытираю крошки со столешницы мокрой тряпкой и облокачиваюсь на неё локтями.
– Эй.
При звуке моего голоса они оба немного ерзают, чтобы сидеть прямо. Без раздумий, я беру их руки в свои. Я жду, пока они оба посмотрят на меня, и глубоко вздыхаю.
– Вы, мальчики, абсолютно невероятные.
Аидан тут же отворачивается, глаза Рика блестят от слез.
– Можете посмотреть на меня?
Мой голос мягкий и, надеюсь, успокаивающий. Когда они смотрят, я сжимаю их руки.
– Это не из-за вас, слышите меня? Вы чудесные, милые, умные, любящие и два самых лучших мальчика, которых я когда-либо встречала. Это не из-за вас, – повторяю я.
– Мы не нужны ей, – всхлипывает Рик.
– Это не важно, – бормочет Аидан. – Она тоже нам не нужна.
– Вы важны ей.
Аидан усмехается.
– Вы значите очень много. Просто ваша мама не знает, как быть такой, какой нужна вам, понимаете? Она любит вас достаточно…
– Она большой тупой ребёнок, который заботится только о себе, Кристина.
– Аидан прав. Ей всё равно.
Я закусываю губу, чтобы не заплакать, и понимаю, им не нужны сейчас слова. Я выпускаю их руки и обхожу столешницу. Они поворачиваются ко мне, и я их обнимаю. Внезапно, Аидан ломается первый и плачет, уткнувшись в меня. Я опускаюсь с ними на пол и обнимаю их, как только могу.
– Почему мы недостаточно хороши? – плачет Рик.
– О, малыш. Вы достаточно хороши. Вы оба.
– Она не хочет нас в своей жизни.
Я думаю о том, что им нужно услышать, но теряюсь и решаю быть настолько честной, насколько, думаю, они смогут выдержать. Я облокачиваюсь, держа мальчиков, насколько могу.