Я подавилась, закашлялась и покивала. Пусть лучше думает так, чем как-то иначе. Котелок опустел за несколько минут. Тогда я вспомнила про пироги и поставила воду для чая.
— Добропорядочные существа обычно пьют за столом имбирный эль, — буркнул файнодэр, заглядывая в глиняный заварник.
— Но вы же не побрезгуете отваром дорогих трав из земли суров, почтенный Узикэль? — вкрадчиво поинтересовалась я.
Узикэль молча подвинул поближе свою кружку.
После еды все выглядели довольными и размякшими. На лице Лим проступил румянец, она сонно клевала носом. Узикэль потирал живот и ковырялся в зубах острым когтем. Михо с сожалением поглядывал на котелок, вертя в руках кусочек хлеба, очевидно, будь он в другой компании, не постеснялся бы вычистить стенки корочкой. Появление на столе яблочного пирога немного примирило его с утратой сладких остатков. К Эгенду уже почти вернулся обычный цвет, но выпитая вода заставила его пару раз посетить двор. Он не стал затрудняться с присыпанием пирога специями, видимо решил, что хорошо проперченное нутро сможет теперь противостоять самой страшной магии. Сытость добавила всем благодушия, развязала языки. За столом завязалась неспешная беседа о специях и меде. Я с умилением наблюдала за сытыми гостями.
— Интересно, как вы все познакомились? — вырвалось у меня.
Гости замолчали. Лим вспыхнула, файнодэр возмущенно фыркнул, Эгенд вздернул подбородок, а Альд отвлекся от обкусывания огромного ломтя пирога и ткнул пальцем в Лим:
— Это из-за нее. Из-за нее нас всех выгнал из телеги тележный маг.
Я недоуменно покосилась на Сонтэна. Тележный маг? Я правильно поняла? Сонтэн кивнул:
— Тележный маг ни с того ни с сего озлился на нашу Лим и выгнал ее.
— Так уж и ни с того ни с сего? — Узикэль скабрезно подмигнул девушке. — Что же ты, голубушка, не захотела ублажить такого красавчика?
— Все было не так, — сердито заметила Лим.
— Так, так.
— Не так. Причина была совсем в другом… Я… — девушка смешалась.
— Теперь уже не важно, в чем была причина. Мы все вступились… — продолжил Сонтэн.
— Все?!
В ответ на мой изумленный взгляд Альд скривился, а Эгенд проговорил сквозь зубы:
— Я не потреплю, когда при мне оскорбляют женщину! И обвиняют ее, неизвестно в чем.
— И вы вступились? — обратилась я к Узикэлю, не в силах сдержать любопытство даже под угрозой очередного осмеяния.
— Нет, — ядовито сообщил Альд, — его выгнали не поэтому. Он играл в кости с обманным Плетением и был пойман за руку.
— Это было просто развлечение в пути. Я бы не взял тех денег, — пробурчал файнодэр, ныряя острым носом в кружку с чаем и восемью (да, я считала) ложками меда.