Пока Кир плёлся по надоевшей лесенке, Эйприл лёгким пёрышком взлетела наверх.
Как обычно, посуда была уже чистая.
Эйприл увидела не застеленную постель, вспомнила ночные кошмары, и к ней вновь вернулось отвратное настроение.
Когда Кир вошёл, она не сдержалась:
— Не хочу тут сидеть! Вообще не хочу быть на Станции! Возьмём воды и консервов, да свалим в степь — на весь день...
— Хочешь сбежать от родителей? Ведь Маяк тебе вроде отца!
Эйприл шутку не поддержала.
— Не неси чепуху!
На выходе со Станции дорогу им преградил шлагбаум.
— Знаешь, почему он так странно окрашен? — Эйприл погладила жёлто-чёрные полосы.
— Такая раскраска привлекает внимание.
Она усмехнулась:
— Это ясно и так! Но почему? Есть цвета и поярче! В оранжевый можно покрасить!
Кир задумался. Девочка терпеливо ждала.
— Не знаю, — сдался Кирилл.
— Ягуар.
Кир дёрнулся так, что рюкзак упал на бетон.
— Что?
Девчонка прищурилась.
«Чего это он так боится? Неужто ночью я заглянула в его прошлое?»
— Ягуар. Наши предки были для него излюбленным деликатесом. А это — раскраска шкуры.
Эйприл пнула камушек. Тот, пролетев несколько метров, ударился о будку охраны, пустовавшую с момента постройки.
— Но, ягуаров давно уже нет — человек оказался опаснее. Выжили только шлагбаумы.
Весенняя степь была сплошь покрыта ковром из цветов, по большей части невзрачных. Алые островки маков выделялись среди бирюзовых волн льна. Кир и Эйприл уселись в зарослях тимофеевки.
Кир спросил, глядя, как Облако играет с серебряными нитями ковыля.
— Котёнок... Ведь он геноморф?
— Вот ещё! Настоящий! Единственный во Вселенной! — Эйприл нежно почесала котёнка за ухом. — Ненавижу искусственное! Люди только всё портят!
— Не люблю котят, вечно они удирают, теряются! Ищи потом!
— Куда удирают? — удивилась девчонка.
Кир и сам был не рад, что это сказал. Ведь правда, куда? Котёнок ходил за хозяйкой, точно привязанный, или сидел на её горячих ногах, не помышляя никуда убегать...
— Неважно!
— Кир, ведь ты не считаешь меня какой-то искусственной?
— Нет, — соврал Кир.
— Почему ты мне врёшь? — прищурилась Эйприл. — Испугался маленькой девочки? Ты такой трус?
— Я тебя не боюсь!
— Поздно, Кир. Я уже всё поняла...
Эйприл скривилась, но сразу же стала себя убеждать:
«Наверняка, у него есть причины... Какой смысл судить? Ведь на его месте, в его жизни, я стала бы точно такой! Была бы Кириллом. Как и случается — там, в сновидении».
Солнце ещё не прогрело воздух, не высушило росу, и Кир мёрз. Единственную красно-оранжевую куртку пришлось отдать Эйприл. Он не отличался мощным телосложением, но девочка в ней совсем утонула — куртка закрыла колени.