— Почему?
— Не хотелось. Было и так хорошо.
— Не хотелось? — Мэйби сводит брови. — Я о тебе чего-то не знаю? Тебя интересует только салат?
Блин! Отследила мой взгляд... Дурацкие дроны! Почему на них можно смотреть бесконечно?
— Да я ж говорю... Впрочем, думай, что хочешь!
— Не злись.
— Я и не злюсь... Мэйби, что это такое? — мои пальцы касаются зелёного пятна в центре её груди.
Она стягивает с шеи цепочку, снимает с неё кулон. Берёт мою руку, кладёт кулон на ладонь и складывает пальцы в кулак.
Я всегда считал, что девушки кривят душой, когда говорят: «ношу для себя». Но украшение под платьем, скрытое от чужих глаз? Тут не поспоришь!
Хотя... Почему для себя? Я опять размечтался! Видимо, кто-то снимает с неё это платье. Кто-то свой. Тот, кому нравится, что у них с Мэйби есть общая тайна.
— Это что?
— Другой твой подарок, материальный! На память о нематериальном подарке. Станет якорем в памяти... Взгляни!
Тёмно-зелёный кулон в виде животного. Выпиленный из цельного драгоценного камня, внутри которого плещется свет.
— Изумрудный Олень. Теперь, Кир — это твой лучший друг! В каждый момент он напомнит тебе, что всё ложь: Ирида, любовь, жизнь. Вряд ли на свете есть символ иллюзорности бытия, лучше Оленя — мифического, никогда не существовавшего зверя.
— Может быть это, — киваю в сторону Купола Радуг, — иллюзия. Но, не Ирида! Ирида вполне материальна! Я смотрю снимки и записи почти каждый день.
— Снимки? — серые глаза светятся грустью. — Чепуха! У тебя сохранились детские фото? Хочешь сказать, что мальчишка, отразившийся в них — реален? Кир, его давно нет, он исчез невозвратно! Ты не прикатишь в детство на красной машине. Ни в детство, ни на Ириду. Ты никогда, никогда на неё не вернёшься! Только сюда, на эти искусственные луга.
— На Ириду можно слетать, планета на месте!
— Ты больше никогда не прилетишь на Ириду. Не выйдет.
— Карты твои нашептали?
Она не обращает внимания.
— А даже если бы мог, что с того? Всё так быстро меняется... Прилетел бы, а там ни друзей, ни знакомых. Город твой перестроили, дом сломали. А может, пока долетишь, всю планету повстанцы сожгут... Нет, Кир, Ирида — воспоминания. Дважды не войти в одну реку.
Верчу в руках изумруд. Подношу к глазам, смотрю сквозь него на Мэйби, океан, облака.
Так вот он какой, искрящийся зеленью призрачный мир!
— И это вовсе не изумруд. Тоже обман. Изумруд хрупкий, веточки рогов бы давно обломились.
Свет, плещущийся внутри камня, вдруг превращается в Тьму. Я в ужасе убираю Оленя от глаз.
Нет. Вроде бы, показалось...
Радуги отключаются, и вентиляционные решётки пожирают аромат волшебства.