— Тьфу! Вот, что значит, баба. Ничего не держится. А ведь подп… Не важно. Пиши. Наше дело — доложить. Причем здесь и сейчас.
Пока я тыкаю пальцами в клавиатуру, Михаил вслух размышляет об особенностях военной службы в мирный период. Примерно в том духе, что солдат должен быть занят делом, иначе он обязательно найдет себе приключение на заднюю часть форменных галифе. Это он мне тонко намекает непонятно на что или просто воспитывает? Надо бы загуглить, что это за галифе, как-то подозрительно звучит. Как французское пирожное, но явно не оно.
— Чтобы ты дурью не маялся, получаешь новое задание. Сотрудник, который не работает — потенциальный источник проблем. Сейчас летишь в онкодиспансер, быстро все выясняешь все обстоятельства и через три часа ко мне на ковер с докладом. Там уже работает наш представитель из СЭС, всю информацию он тебе предоставит.
— Эээ… А что там случилось? Больным не докладывают пшенку в перловую кашу? Какое мы имеем отношение к нашей родной медицине, будь она неладна?
— Ты оперативные сводки смотришь хоть иногда?
Я хотел задать встречный вопрос: «У нас есть какие-то сводки?». Но вовремя захлопнул клюв, сообразив, что нечто подобное Михаил мне как-то говорил, еще в первые дни моего стажерства. Но я же не арифмометр, чтобы запоминать все подряд: и нужное, и ненужное. Поэтому и забыл с чистой совестью. И вправду, нафига нужна мне статистика пожаров и самоубийств, с разбивкой по районам и сельсоветам?
— Вижу, что не читал. Иначе знал бы, что главного врача онкодиспансера вчера сняли с должности. За полный провал в работе.
— Правильно. Как говорил товарищ Зюганов — всех их надо к стенке. Оптом. Но я с ним не во всем согласен. Достаточно справедливого суда.
— Шутишь? А зря. Рост смертности в диспансере на 45 % за последние два месяца! Тебя не смущает указанный срок?
— Думаете, это как-то связанно с нашим беглым депутатом?
— Вот ты это и выяснишь. На месте уже работает комиссия из минздрава. Обратишься к Дмитрию Адольфовичу Сапогину, он тебе все нужные документы организует, прежде всего опроси сотрудников кухни. Особое внимание обрати на поставщиков продуктов. Кто, откуда, когда контракт заключили. В общем, сам разберешься.
— Разрешите, выполнять?
— Катись, давай. И помни, что безделье развращает, приводит к разгильдяйству и упущениям в работе. Искупи все свои прегрешения трудом праведным! — с этим напутствием меня благополучно вышвырнули из офиса. Радует, что штраф не впаяли. А ведь он явно напрашивался.
Здание онкологического диспансера само по себе, не очень приятное место, а тут ещё и аура смерти прямо-таки давит. Хотя, конечно, это самовнушение и подсознание балуется. То, что главрач заслуженно слетел с должности — это к гадалке не ходи. Здание не видело капитального ремонта с советских времен, внутри сырость, грязь, отвалившаяся штукатурка. Воровал явно без совести и берегов. Другие больницы все же получше выглядят, по крайней мере, те в которых я изредка бывал.