Я одернул футболку и стянул ее через голову, затем спустил штаны и вышел на боксерский ринг в одних трусах.
Фабиано сделал то же самое и встал напротив меня. Я жестом подозвал его, и он сразу перешел в атаку.
Мы сильно и быстро били и пинали. Удары Фабиано говорили о подавленном гневе, а мои собственные были наполнены яростью. Я толкнул его в канаты, но он удержался.
— Это из-за Серафины? — усмехнулся я.
— Нет, — отрезал он. — Мне всегда нравилось надирать тебе задницу, Римо.
Он снова бросился на меня.
— Что здесь происходит? — спросила Киара с порога. Мы проигнорировали ее.
— Если никто не потрудится ответить, я поднимусь наверх и поговорю с Серафиной.
— Ты не поднимешься, — приказал я, и Фабиано сильно ударил меня в бок.
Зарычав, я сделал выпад и попал ему в плечо.
— Киара! — я протянул руку к Фабиано, чтобы остановить бой. Она замерла.
— Я подумала, что она могла бы поужинать с нами. Я готовлю макароны с сыром в духовке.
— Ты и близко к ней не подойдешь без присмотра, поняла?
Наконец она кивнула. Потом перевела взгляд на Фабиано.
— Почему бы тебе не позвонить Леоне. Я приготовила достаточно еды, чтобы вы могли присоединиться к нам.
— Хорошая идея, — сказал я и выскочил из ринга. Было очевидно, что сегодня я не смогу избавиться от гнева.
— Так ты приведешь Серафину?
— Нет, — коротко ответил я.
— Почему нет? — спросила Киара, и я направился к ней. Она не отступила, когда я остановился прямо перед ней.
— Потому что я не доверяю себе рядом с ней сегодня, ладно?
Киара кивнула, и между ее бровями появилась глубокая морщинка беспокойства.
— Ладно.
— Я могу принести ей поесть позже, — предложил Фабиано.
Я бросил на него тяжелый взгляд.
— Да, почему бы и нет? — мой голос звенел предупреждением.
Он долго смотрел мне в глаза, пока не выхватил телефон из кармана брюк и не поднес к уху. Я снова оделся, не обращая внимания на то, что вспотел. Киара последовала за мной, когда я опустился на диван. Она не знала, что для нее хорошо. Теперь, когда она больше не была полностью напугана моим присутствием, она начала чертовски раздражать меня.
— Это из-за Адамо?
— Что?
— Твое кислое настроение.
Я мрачно улыбнулся.
— Ты еще не видела меня в кислом настроении, и если я могу помочь, то не увидишь.
Она поджала губы.
— Он в конфликте с самим собой. Он не хочет разочаровывать тебя, но он также не хочет убивать и пытать во имя тебя.
Я ничего не сказал, только смотрел ей в глаза, пока она не отвела взгляд. Ей было труднее удерживать мой взгляд, чем Серафине.