В съемках лукбука было задействовано всего четыре человека: фотограф, Филипп, мама и я. Когда он в чем-то сомневался, он спрашивал мамино мнение, что приводило ее в полный восторг и наполняло его самого особой радостью. На обед он заказал немного тайской еды, чтобы познакомить нас с традиционной кухней его родины. Мы прошли в офис и устроились вокруг большого белого стола, чтобы поесть и поболтать. Вернее, ели они, я просто болтала. Он рассказал нам немного о своей жизни и карьере дизайнера. Это было прекрасное времяпрепровождение, свободное от напряжения и забот.
Когда мы уходили, он обнял меня и сказал: «Спасибо за все, Виктуар! Увидимся на показе в феврале».
Мы доехали до гостиницы на такси, собрали чемоданы и направились в Париж.
Путешествие домой было полным кошмаром. Я снова несколько раз довела маму до слез. Это было не нарочно, но я ничего не могла с собой поделать. Я просто говорила то, что думала, и это не всегда подвергалось цензуре.
Я как будто больше не была собой. По сути, это было действительно так. Я больше не была даже этим маленьким противным голосом – я больше вообще никем не была. И в какой-то мере это приносило такое чувство успокоения…
Когда мы приехали домой, я тут же закрылась в своей комнате. Я никого не хотела видеть, даже мальчишек. Я просто хотела остаться наедине с собой и с Пушинкой, хотела, чтобы меня оставили в покое.
На следующий день родители ждали меня в гостиной. Я сказала им, что собираюсь почтить своим присутствием фотосессии, запланированные на следующий месяц, а после этого оставить профессию. Мама вздохнула: «Да, Луч, ты права. Ты должна уйти». Я посмотрела на отца. Было видно, что он не согласен с моим решением. «Виктуар, ты подписала контракт на год. Когда ты берешь на себя обязательства, ты должна их выполнять. Как только тебя пригласят в рекламную кампанию, все изменится. Не стоит опускать руки и останавливаться на уже достигнутом, зайка». Если бы только они смогли договориться между собой, возможно, это помогло бы мне принять окончательное решение.
Девятого декабря я встретилась с фотографом, его ассистенткой Селестой и командой дома моды Yojhi Yamamoto в автофургоне под каким-то очередным парижским мостом. Мы с Селестой сразу поняли, что день будет не из легких. На улице было жутко холодно, а одежда, которую мы рекламировали, представляла собой в действительности нижнее белье, сопровождаемое лишь небольшими юбочками и легкими тюлевыми накидками. Фотограф же вместе со своей ассистенткой были явно больше заняты своей историей любви, нежели нами.