Недостаточно худая. Дневник топ-модели (Доксер, Пероннет) - страница 124

Софи больше мне не перезванивала, и я не решалась звонить ей сама. Я могла понять причину ее злости. В любом случае она проявила достаточно терпения по отношению ко мне. Да и что я могла ей сказать, если бы позвонила? Мне больше нечего было говорить.

Алекс продолжал скачивать для меня музыку, и теперь в моих наушниках звучал альбом группы Puggy:

Если Алекс не мог выразить напрямую то, что он чувствовал, группа Puggy прекрасна делала эту работу за него.

Я вспомнила слезы в его глазах, когда в аэропорту Сан-Франциско он сказал мне: «Ты самая красивая девчонка в мире, сестра. И я люблю тебя». Сейчас, как и тогда, при взгляде на меня на его глаза частенько наворачивались слезы. Что касалось моего маленького Лео, то он нередко заходил ко мне в комнату, чтобы поболтать. Для своего 12-летнего возраста он был прекрасным слушателем, способным всегда найти нужные слова утешения: «Вик, ты всегда будешь самая красивая из всех них! Не волнуйся, очень скоро все наладится».

Нет, Лео, я не переживала, но дела уже не наладятся. Страдания стали просто невыносимыми, как и этот тошнотворный маленький голос, который неустанно твердил: «Ты толстая, ты уродливая, ты ничтожество. Ты все провалила. Жри теперь, жри! Это единственное, что у тебя хорошо получается». Мне хотелось отдохнуть, исчезнуть из этого чудовищного и ненавистного мира. Я хотела, чтобы все это прекратилось.

Я хотела, чтобы все это прекратилось.

Я обошла все комнаты в доме, собрав всевозможные пачки таблеток, взяла с кухни большой стакан воды, вернулась в свою комнату и устроилась на кровати между Пушинкой и Юки. Я высыпала все таблетки в ладонь, а затем проглотила. Все до единой.

Лео зашел в мою комнату. Вокруг все плыло, как в тумане. Он спросил: «Вик, ты что делаешь?» И я ответила: «Не волнуйся, мой дорогой».

А затем все прекратилось.

Я проснулась на больничной койке от жутких позывов к рвоте. Все вокруг было белым, нечетким, пахнущим какими-то лекарствами.

Даже в этом я была неудачницей.

Родители вошли в мою палату в сопровождении врача в белом халате. Они выглядели потерянными, грустными и в то же время решительно настроенными – настроенными сделать что-то и взять все под свой контроль.

Какими-то непонятными словами и профессиональным тоном доктор начал им объяснять, что происходитсо мной и с моим телом, как будто меня там не было и я не существовала.