Тут я отваживая колдонуть, сваять, так сказать, Руну, безусловный шедевр магического искусства по мытью посуды. Ох! Вздохнул и установил макеты будущих жертв своих проб и ошибок.
Два ведра с водой, плюс грязная дырявая миска в качестве цели. Прищурился, оценил расстояния и приблизительно встал на нужное место, вспоминая размеры посудомоечной в таверне у Гроха. Ох, чую… Ну, всё! Надо решаться!
Трепещите грязнули, тарелки и чашки, гнев мой падёт на вас адской помывкой! Ну это я так, подбодрил себя для антуражу.
Я посерьёзнел, досконально представил все потоки нитей, пробежавших волнами теплоты по телу, и собрал их в пучки на кончиках пальцев. Руну представил и сплёл её мысленно воедино из разных частиц, воздуха и земли, воды и огня. Заставил себя поверить в сделанное и отпустил потоки энергии…
Время замерло, поземица зародилась на почве, поднимая пыль, закрутилась в торнадо. Молнии защёлкали в маленькой по размерам, но уже необузданной стихии, пока контролируемой мной. Огонь зародился в центре, смешался с воздушной массой и клубы влажного тумана дополнили бурлящую массу, начавшую обратное движение к моей руке. Мерцающие нити стали формировать руну, виденную мной у Ксандры, прямо перед моей ладонью выставленной вперёд. Я обрадовался и тонкая струйка вырвалась из центра груди, внесла сумятицу в построение рунного круга и…
Ша-а-ара-а-хх!
Звон в ушах, и свободный полёт куда-то назад от вспышки близкого взрыва с расходящимися в стороны и вверх молниями, ни разу не маленькими. Удар в поленницу, следом грохот какого-то дырявого таза над головой, посыпались дрова для растопки, труха вперемешку с золой, я упал на живот, наконец отпечатавшись от раздолбанной кладки поленницы и…
Кар-яяк!
Кто-то пытался каркнуть в высоте небес, но не до конца, словно подавился, прервав звук на половине карка. Глаза мои начала закрывать кровавая пелена, и прежде чем окончательно скрыть окружение, замерла. Я успел рассмотреть две расплавленные кляксы, вместо вёдер и шлепок перед носом дымящейся тушки вороны… Колдонул, мать её… мля… Пелена вновь ожила и красное марево стало проводником в бессознательное состояние…
– Идиот! Кто в кучу мешает стихии? – гнев разъярённой тигрицы не заметить сложно. – Хотя у тебя это почти получилось!
Знакомый голос прозрачной фурии вывел меня из состояния клиники.
– Нет, ну это может и возможно, но, чёрт дери, Архимаги не рискуют это делать! Ну что за придурок, а? Иди лучше карандаши купи и пробуй дальше, но с отдельными стихиями! Здесь каждый завиток важен, каждая чёрточка… Кому я ваще рассказываю? Тупорылому ослу?! – а ведь и забота иногда пробивается в интонации этой прозрачной крикуньи на лавке. – Нет, ну в самом деле, за что мне такое наказание?!