Старостина охватило давно забытое чувство нежности к Ирине, такое же, какое он испытывал к дочери Марине. Очень жаль, что её нет вместе с ними. Последний раз они гуляли с дочерью по этой набережной пять лет назад, перед самым её отъездом в Штаты. Марина вышла замуж за американца и осталась жить в Калифорнии. Тот день тоже был солнечный, безветренный.
Все трое медленно двинулись в сторону синевшего вдалеке здания речного вокзала.
— А у меня сегодня тоже особенный день, — неожиданно весело сообщила Ирина. — В шесть утра мне исполнилось тридцать два года, вот.
— Неужели? — удивился Старостин и как-то загадочно посмотрел на жену.
Ирина не видела, как Надежда Викторовна подмигнула мужу.
— Да, представьте какое совпадение.
— Тогда у меня есть предложение, — тоном заговорщика произнёс Илья Михайлович. — И думаю, вам оно понравится.
Он захлопал в ладоши, и чуть было не пустился в пляс, но под укоризненным взглядом супруги остановился.
— Говори, не томи.
— Предлагаю отметить эти оба знаменательных события на палубе прогулочного пароходика! — торжественно объявил Илья Михайлович.
— Ну, как, принимается?
— Ирина, вы согласны? — озабоченно осведомилась Надежда Викторовна, а в глазах её вопрос читался по-другому: «Вы выдержите такую прогулку?»
— Если честно — я давно мечтала прокатиться на речном трамвайчике.
— Что же вам мешало это сделать? — поинтересовался Старостин.
— Да как-то всё не получалось, ведь я давно уже превратилась в москвичку, а здесь бываю только наездами.
— Вы живёте в Москве? — удивилась Надежда Викторовна.
— С семнадцати лет, когда поступила в институт на биологический. После окончания получила распределение в столице.
— Стало быть, вы биолог? — задал глупый вопрос Старостин и сконфузился.
Ирина заслонила ладонью лицо от солнца, отыскала глазами что-то за рекой и долго вглядывалась туда. Потом повернулась к Илье Михайловичу и задумчиво проговорила:
— Точнее сказать, была биологом.
— Это почему же — была?
— Потому что две недели назад уволилась с работы и вряд ли когда-нибудь вернусь к трудовой деятельности.
— Вас дисквалифицировали, и вы обиделись на руководителя?
— Нет, руководитель у нас замечательный и коллектив дружный. Ко мне относились очень хорошо, причина не в этом.
Весь вид Ирины говорил о серьёзности ситуации.
— Тогда в чём же дело? — задал вопрос Илья Михайлович, словно не догадывался об истинной причине увольнения.
— У меня очень редкое заболевание крови, не лейкоз, как предполагалось вначале. Пересадка костного мозга не оградит от летального исхода.
— Боже ты мой, — сокрушённо выдавила из себя Надежда Викторовна. — Намучилась, наверное, бедняжка, настрадалась? Что ж теперь делать?