Ольга отворила квартиру Алексея и, фыркнув, с плохо скрываемой злостью, произнесла:
— Прошу вас, милейшая, проходите и делайте всё, что вам заблагорассудится, — Красавина жестом пригласила Ирину в квартиру.
Они прошли в комнату, соседка Кедрова осталась стоять в дверях. Все вещи находились именно в тех местах, которые описал Алексей. Ирина взяла их, положила в заранее приготовленный пакет, и молчаливо проследовала к выходу.
— Не забудьте передать от меня привет Алексею Васильевичу. Скажите, что я сильно по нему скучаю.
— Не беспокойтесь, передам обязательно.
Ирина вызвала лифт и спустилась вниз. Таксист ждал её, попыхивая сигаретой.
— Быстро вы, — обронил он, садясь за руль. — Каков наш маршрут?
— Возвращаемся обратно.
Остаток дня показался Ирине нескончаемым. Она переделала массу дел, а солнце никак не хотело скатываться к горизонту. Первое, о чём подумала Ирина — сходить на набережную. Когда ещё появится возможность полюбоваться красотами полюбившейся реки? Но затею пришлось тут же отбросить, усталость и нервное напряжение взяли верх. Отшагать девяносто ступенек вниз с пятого этажа, потом около двух сотен при спуске к набережной — это ещё, куда ни шло, но потом нужно столько же пройти в обратном направлении, а это уже было свыше её сил.
Подумав, Ирина извлекла из тумбочки стопку старых газет и отложила воскресные выпуски — в них были напечатаны кроссворды. Она настолько увлеклась разгадыванием, что забыла о времени. Её занятие прервал раздирающе звонкий голос будильника. Он напомнил о предстоящей поездке. Стопка пожелтевших газет вновь перекочевала в тумбочку. Переодевшись в спортивный костюм, Ирина поехала на вокзал.
Поезд стоял на первом пути горнозаводского направления, до отхода оставалось полчаса. Миловидная проводница лет двадцати уже стояла на перроне у дверей вагона и проверяла документы. Хрупкая на вид, с мягкими чертами лица она усиленно напускала на себя озабоченность, желая показаться подошедшим пассажирам взрослее, чем была на самом деле. В вечерних лучах солнца её белокурые волосы отливали золотом.
Впереди стояли два молодых парня. Один наклонился к уху другого и тихо, чтобы не слышала девушка в форме, восторженно произнёс:
— Слышь, Санёк, а наша-то проводничка — ничего-о, правда?
— Ничего — это пустое место, а она — комсомолка, спортсменка и просто красавица! Я не ошибусь, Мишаня, если скажу тебе: цветёт она не к твоему празднику.
— Это ещё почему? — обиженным голосом спросил кучерявый Мишаня.
— Потому что ты рыжий, а в рыжих влюбляются только толстозадые дурнушки.