Ветерок начал усиливаться, и по коже Фрэнки пробежали мурашки. Вода под ней поднялась, легкие волны качали матрас вверх-вниз. Стайка чаек пролетела над ней, громко крича. «Фрэнки! Фрэнки! Фрэнки!» – орали они. Волны неожиданно стали сильнее, они плескались и трясли ее. «Фрэнки! Фрэнки! Фрэнки!» – насмехались чайки. Движения внезапно стали дурманящими, звуки резали ухо. Все, чего ей хотелось, – это выбраться из воды и встать ногами на твердую землю. «Фрэнки! Фрэнки! Фрэнки!» Она ворочалась и крутилась. «Фрэнки! Фрэнки!»
Фрэнки рывком открыла глаза. Прямо перед ней, в дюймах от ее лица, стояла мать, держала ее за плечи и яростно трясла.
– Фрэнки! Фрэнки, милая! Проснись, – словно заклинала Путу.
– Мама, какого черта ты тут делаешь? – Фрэнки вывернулась из хватки матери, неловко принимая сидячее положение. – Сколько сейчас времени? – спросила она, протирая глаза.
Путу включила настольную лампу одним быстрым и резким движением.
– Проснись и пой, мой милый каштанчик. Я тебя похищаю!
Фрэнки заворчала и закрыла лицо подушкой. «Святая Остин на небесах, почему ты так жестока?» Подушку у нее отобрали, и снова появилась Путу, слишком близко, глядя на нее в упор.
– Мама, сейчас середина ночи. Я спала в постели, внутри моей запертой квартиры. Что ты здесь делаешь? Ты должна уйти. Немедленно.
Путу сдернула с Фрэнки одеяла одним быстрым рывком. Фрэнки торопливо попыталась натянуть майку на свои голые ноги. Ее мутные глаза сфокусировались на широко улыбающейся Путу, одетой в разноцветный шелковый топ и шаровары с пайетками. «Завтра поменяю замки».
– Одевайся, Фрэнки, – промурлыкала Путу. – Ты идешь со мной.
Через десять мучительных минут Фрэнки вывалилась в гостиную, надев легинсы и великоватую ей толстовку.
Она плюхнулась на диван и запрокинула голову на спинку. В 6 утра за окном было еще темно. Она чувствовала слабый запах вчерашнего слишком жирного пад-тая, исходивший от пластикового контейнера, все еще стоящего на кофейном столике. Фрэнки натянула до конца капюшон толстовки на голову.
– Милая, прошло две недели с тех пор, как ты рассталась с Санни. Пора выйти из дома и начать жить дальше, – проворковала Путу.
Фрэнки почувствовала, как слева от нее диван просел. Теплая рука прижалась к ее щеке.
– Давай, пора шевелиться, Фрэнкстон!
Откуда у ее матери столько энергии? Фрэнки никогда так четко не осознавала, насколько далеко яблочко упало от яблони, как в этот момент.
– Мама, можно я просто пойду обратно в кровать? Куда ты меня тащишь? – Фрэнки свернулась на боку, глядя на мать снизу вверх. Путу улыбнулась ей и убрала пушинку, прилипшую к щеке Фрэнки.