– Фрэнки, – начала она, – я всегда пыталась любить тебя как умею.
– А я постоянно хотела одного: чтобы ты мне помогала по-настоящему. Не просто читала гороскоп или проверяла, что я чищу зубы органическим полосканием. Я просто хотела, чтобы ты спросила меня о моей жизни, чтобы тебя интересовало, что меня смешит, что не дает уснуть по ночам. Ты постоянно расхаживаешь вокруг и вещаешь о высоких идеалах, но никогда не задаешь настоящие вопросы. Я задыхаюсь!
Путу подошла к ней и притянула в свои объятия, стиснув и укачивая.
– Мне так жаль, Фрэнки. Я так тебя люблю. Все, чего я хочу, – чтобы ты была счастлива. Мне жаль, что я тебя подвела.
Фрэнки отстранилась.
– Знаю, что ты меня любишь, мама, и что хочешь мне помочь. Но ты должна была предвидеть, что, если вытащишь меня из кровати на рассвете, это ничего не решит.
– Я просто хотела помочь тебе перестать хандрить. Ты едва выходишь из дома, только на работу. Я просто пыталась помочь. – Она повесила голову.
– Знаю, – вздохнула Фрэнки.
– Все сложится как надо, я уверена. – Путу поглаживала спину Фрэнки медленными ритмичными кругами.
– Откуда ты знаешь? Иногда все остается плохим или становится еще хуже!
– Милая, у тебя есть здоровье, есть друзья, есть семья, даже если иногда кажется, что это не так. И есть твой талант.
Фрэнки закатила глаза.
– Мир – прекрасное место, полное вдохновения и обещаний; нужно только знать, где искать.
Путу мягко развернула Фрэнки лицом к горизонту, который виднелся среди листьев эвкалипта. Солнце только начало подниматься, и небо было ярко-розовым и оранжевым.
– У тебя все будет в порядке, моя прекрасная Фрэнки. Знаю, что ты так не считаешь, но моя материнская интуиция говорит, что так и будет.
Они сидели на ковриках и смотрели на воду, на то, как краски танцуют среди деревьев. Фрэнки позволила себе расслабиться и привалиться к боку матери, положив голову ей на плечо. Она дала Путу притянуть ее ближе к себе и перебирать пальцами свободную косичку у нее на спине.
– Знаю, что не идеальна, но я правда люблю тебя, Фрэнки, – сказала Путу и крепко обняла ее.
– Я тоже тебя люблю, мам.
Они молча прислонились друг к другу, глядя, как небо превращается из оранжевого в желтое, а потом в пыльно-голубое.