– Так что ты скажешь? – спросила Кэт, развеивая фантазии Фрэнки.
– О чем?
– Станешь его крестной?
Фрэнки внезапно чуть не разрыдалась.
– Правда?
– Конечно, глупышка. Кого еще я попросила бы? – Глаза Кэт были необычно влажными. – Ты же знаешь, что ты – моя единственная семья, Фрэнк. То есть я люблю отца, но он со мной не разговаривает, если ему не нужны деньги или рекомендация для работы. Роуз, ты мне как сестра, мама и лучшая подруга в одном лице.
По лицу Фрэнки полились слезы, и она сжала спящего младенца в объятиях.
– Я люблю тебя и люблю этого безымянного, наполовину корейского ребенка, – воскликнула она.
– Я тебя тоже люблю, ты, большая плакса.
Девушки молча всхлипывали рядышком, не произнося ни слова, но все сказав друг другу.
Открылась дверь, и вошел Клод с тремя картонными стаканчиками с кофе.
– Что у нас тут? – Клод поцеловал Кэт в лоб. – Я придумал еще имена. Как насчет Эдварда, в честь моего отца? – предложил он.
– Нет, это мне напоминает Эдварда Феррарса[7], – отказалась Кэт. Ребенок начал просыпаться и завозился у Фрэнки на руках. Она бережно вернула его Кэт, которая приняла его в любящие объятия.
– А это плохо? Я люблю Эдварда Феррарса, – засмеялась Фрэнки.
– Ромео? – предложил Клод.
– Шутишь? – хором ответили Кэт и Фрэнки.
– Хочешь назвать нашего ребенка в честь парня, который восстает против своей семьи, а потом кончает с собой? – сказала Кэт.
Клод закатил глаза.
– Ну, от тебя я не слышал никаких хороших идей.
– Мне нужно посмотреть, какой он. Какое имя ему подойдет, – проворковала Кэт, гладя ребенка по волосам, и улыбнулась с искрами в глазах. Она смотрела на ребенка, казалось, целую вечность, а потом сказала: – Я хочу назвать его Джин Су.
– Джин Су? Что это за имя? – спросил Клод. Фрэнки внезапно сосредоточилась на стакане горячего кофе в руках.
– Так зовут персонажа из «Остаться в живых», корейца. Мне нравится.
– Кэт, ты официально сошла с ума.