Моя мечта в жизни…
Быть писателем и хорошим человеком, как мои мама и папа. Они лучшие люди на свете. А еще владеть шоколадной фабрикой и есть шоколад каждый день до конца моей жизни. Еще я люблю хомячков.
Фрэнки пристально всмотрелась в фото. На нем она жмурилась от смеха. Голова покоилась на плече отца, а Путу смотрела на нее с тем же выражением, которое она видела много раз. По наивности она привыкла считать это выражение осуждением. Но теперь она знала, что это совсем не то. Это обожание.
– Ох, папа. Это слишком прекрасно. Спасибо тебе за это. Ты скажешь маме, как сильно я ее люблю? – улыбнулась Фрэнки. Рудольф поцеловал ее в щеку, а потом привлек в крепкие объятия.
Несколько долгих секунд спустя она неохотно отстранилась. Бережно уложив подарок в сумку, она тепло поцеловала отца в щеку и побежала дальше по улице, а Рудольф с чувством махал ей вслед.
* * *
Фрэнки без энтузиазма бросила «Всем парням, которых я любила» на скамейку на станции. Сидевшая рядом женщина в платье с великолепной вышивкой, в туфлях на высоких каблуках читала «Гордость и предубеждение» в тканевом переплете. Фрэнки изучала ее лицо, пытаясь угадать, до какого места она дочитала. Судя по тому, как она слегка нахмурилась и как побелели суставы ее пальцев, можно было предположить восемнадцатую главу – ах, как Фрэнки любила эту главу! – бал в Незерфилде, где Элизабет наконец получает возможность отомстить Дарси. Интересно, эта женщина читает первый раз или, как Фрэнки, одиннадцатый?
Она перевела взгляд на информационное табло: следующий поезд прибудет через две минуты. У нее вполне достаточно времени, чтобы добраться до офиса «Саймона & Шустера». Она щелкала костяшками и притопывала: сказывались нервы, так что она даже не могла читать. Если встреча пройдет успешно, она может привести к ее новому большому прорыву, впустить ее обратно в головокружительный мир издаваемых писателей. Ее сердце сжималось от мысли о записке, которую только что вручил ей отец. С самых юных лет она хотела быть писателем. Дважды ей это удалось, а теперь (остается надеяться) получится в третий раз.
Когда подъехал поезд, женщина убрала «Гордость и предубеждение» в сумочку и резко встала. Фрэнки последовала за ней, спеша на поезд. Там она села, поставила сумку рядом и мысленно повторила фразы, подготовленные для встречи. «Я считаю, что за время перерыва в работе получила больше жизненного опыта и поэтому стала более умелым и продуктивным писателем. Мне важно то, что эта книга отражает мой опыт, как писательский, так и будничный опыт обычной молодой женщины, которая пытается разобраться с жизнью и любовью. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, возьмите меня. Ладно, может, последнее говорить не надо».