— Джо! А чем вы там занимаетесь? — спросил Громов.
Он сидел на кровати Гали, прямо напротив нас. Его я еще видела, остальных Гера мне загораживал.
— Ничем! — ответил Гера.
— Оставь их! — сказала Ирочка. — Им вообще нужно выделить отдельную комнату.
— Нет, а всё же!!! — не унимался Громов. — Чего ты там делаешь?
— Ничего я не делаю! — Гера целовал мою мочку уха, щеку и настойчиво пробивался дальше к губам.
Я пожалела, что прислонилась к стене, а не к спинке кровати, места для маневров было слишком мало и отклоняться некуда. Гера задел мои губы, я отклонила голову, он настойчиво пододвинулся ближе, оставляя мне еще меньше пространства, снова прикоснулся к губам, я опять отклонилась, но дальше была стена, и Гера поцеловал меня: нежно прижался губами, потом еще и еще, я не отвечала, он продолжал целовать, пока я не сдалась.
Я обняла его, на Гере не было рубашки, руками почувствовала напряжение в его теле, и разомкнула губы. Мне становилось приятно, мне нравилось проводить руками по его спине, плечам, отвечать ему. Мы не отрывались друг от друга, нас никто ни о чем не спрашивал, и сколько длилось это, я не знала.
— Джо. Пошли уже, — это был снова Громов, он стоял в дверях, остальные парни, видимо, ушли.
— Сейчас, — Гера кинул ему, но мы продолжили целоваться.
— Ты идешь?
— Щас!
Он мягко прикоснулся к к моим губам, но я притянула Геру к себе и продлила поцелуй.
— Я пошел? — спросил он нежно и снова ласково поцеловал на прощание.
Громов дождался.
Приехав домой после зимней сессии, я повесила картинку над столом: серый котенок, опутанный розовыми нитками.
— «От Шурика!!!», — прочитала мама.
Я усмехнулась. Это было в последний день, Саша размяк, и я попросила распечатать мне какую-нибудь картинку на память.
— Только напиши что-нибудь, — сказала ему, и он написал, но не спросил что.
— Котенок так похож на Сашу, — прокомментировала мама. — Такой же серый, грустный и невыразительный! А розовыми нитками опутан, как тобой.
— Никем он не опутан. Здесь даже имя не его.
Это после пришла тетя Тоня, восхитилась, какая красивая картинка, дядя Саша принес газету, чтобы я не помяла по дороге, и вдруг тетя Тоня сказала:
— Странно, но Саша не любит, когда его называют Шуриком.
Я не прощу тебя за январь.
Провожать пошел он.
— Почему ты не ходил в прошлый раз? — спросила его на улице.
— Я чужих девушек не провожаю.
Ответа я не поняла и до самой остановки думала, что Саша имел в виду. «Какая чужая девушка? В прошлый раз меня встречали Ленка и Виталик. И что? Решил: Виталик — мой парень? Что за бред?»
Саша всем видом продолжал демонстрировать, как я для него ничего не значу. На остановке моей сестры с парнем не оказалось, Саша кивнул в сторону павильона, предлагая проверить там и тут же, не дожидаясь ответа, направился туда, дверь, конечно, передо мной не открывал. Потом, никого не обнаружив, вышел на улицу.