Владимир Николаевич обсуждал песни, танцы, блондинки их должны выучить и представить, а я сидела и думала: «Боже мой! Какой день! Я освобождена не только от Геры, но и от репетиций!»
— Ты точно не будешь участвовать? — спросила еще раз Ольга Николаевна и после моего мягкого «нет» обратилась к Гере:
— Тебе задание: уговори ее участвовать в конкурсе!
Гера тут всеми силами души старался меня забыть, уже практически решил бросить и такого вопроса явно не ожидал. Возмутился до глубины души, взглянул на Ольгу Николаевну с выражением: «А какое она имеет ко мне отношение?», чуть не повернулся в мою сторону, но вовремя спохватился и не нашел, что ответить.
Ольга Николаевна в это время уже отвернулась и снова спросила меня:
— Почему ты не хочешь участвовать?
Я смутилась, но вдруг на помощь пришел Рома.
— Она не хочет показывать свою красоту всем, — сказал он.
Ошарашенная, я посмотрела на него, пытаясь понять, что он имел в виду. Какую красоту?
Помнила, что-то подобное говорил Дёся, но я никогда не обращала на это внимание.
— А ты знаешь, что ты красивая, — однажды спросил он, я решила, что это очередной прикол. Я не считала себя красивой, может, в какие-то моменты для каких-то людей, но «красота» — слишком большое понятие. В тот момент с Дёсей я думала: если была бы красивой, может, Саша вел себя по-другому.
* * *
Я часто видела его во сне после олимпиады. Он снова приезжал ко мне, чинил компьютер, первый раз объясняя что-то высокомерным тоном, второй — на следующий день — чуть помягче:
— Я вчера не успел кое-что доделать, пришел сейчас, — Саша холодно оправдывался, стоя у меня в коридоре. Он был таким высоким, что приходилось смотреть снизу вверх, задирая голову.
Он все время злился, все время игнорировал меня. В одном сне сидел за столиком, но отдельно. Кто-то стал ко мне подкатывать, Саша вскочил, пошел разбираться.
— Успокойся, — сказала ему, увела.
В другом — держал за руку, куда-то вел, но делал вид, что ничего не испытывает, хотя руку не отпускал. Когда мы пришли, он сел за компьютер и больше демонстративно не обращал на меня внимания.
* * *
На пляже Гера тоже меня игнорировал. Девчонки из отряда, заметив это, начали подбегать:
— Вы что поссорились? Поссорились? Из-за чего?
Я устала отвечать, что не знаю. Для меня правда выглядела так: Гера не разговаривал, потому что вечером я не пошла сидеть с ним на лавочке, а не пошла, потому что плохо себя чувствовала. Я не могу болеть?
Гера играл в пляжный волейбол вместе с другими парнями и некоторыми девчонками, я рассматривала играющих и вдруг впервые заметила, что Гера, оказывается, лучше ВСЕХ! И Антон, и лапочка-Никита уступали ему по телосложению и отточенности движений. Никита — тощий, Антон лучше смотрелся в одежде, Громов слегка полноват, Грин — длинный, Рома сутулился, а остальных и смотреть нечего.