— С Восьмым марта! — в ДК кто-то притянул меня к себе и поцеловал в щеку. Пьяный.
ДК — это Дом Культуры, там проводились дискотеки, но не для школьников, для всех. Раньше я говорила, что ноги моей там не будет, потому что плохо, грязно и противно. Да, противно… Дым, перегар, алкоголь, пот, но к этому можно привыкнуть. Главное, это РЕАЛЬНОСТЬ!
Леся, подружка из прошлого класса, поймала меня и повела с кем-то знакомить.
— Его зовут Свист, — почти захлебываясь, рассказывала, как давно я ему нравлюсь, и это напомнило список Леси в девятом классе: Конь, Пень, Змей, Газ и Малыш.
Во весь левый глаз у Свиста красовался ярко-синий фингал. Посмотрев на меня, он произнес что-то невнятное, не совсем членораздельное и явно неадекватное.
Еще меня кто-то приглашал. С равнодушным и надменным видом он спросил, где я учусь, я ответила: в школе.
— Плохо, наверное, учишься. Тебе, наверное, лень…
В его словах не было ни тени сомнения:
— Да.
Валька, новая подруга из «элитного класса», еле стояла на ногах: пьяная, глаза стеклянные, рот открыт. Люба похлопала ее по щекам, чтобы та пришла в себя. Пришла, посмотрела на меня и сказала:
— О, Рихуль! Что ты тут делаешь?
У всех знакомых, которые встречались в ДК, в глазах было то же удивление: что я здесь делаю.
Тима, который поцеловал меня в щеку, поймал Любу и Дашку, положил руки им на плечи. Голова его болталась.
Зачем они его держат?
Но они были довольны. — Тима — идиот, а Люба и Дашка служат ему подпорками. Ведь он обратил на них ВНИМАНИЕ!
Тима крутил головой то влево, то вправо, почему-то не желая посмотреть прямо. Я стояла перед ним.
Отчего же ты не смотришь? Разве ты чего-то боишься?
Кристина, еще одна из «элитного», одевала свою подругу, тоже из нашего класса, и подруга была так пьяна, что не знала, как выглядит: вся ее тушь находилась не на ресницах, а под ними.
— Застегни меня… — еле слышно пробормотала она, Кристина прислонила ее к стенке, нашла замок куртки и виновато посмотрела на меня.
— Не извиняйся… — ответила ей глазами. — Я теперь ВСЁ принимаю.
Зря потом мама пыталась говорить о Саше трагическим голосом. Мне не было больно.
* * *
Гера посвятил мне песню на дискотеке.
— Песня для… из первого отряда! — сказал он в микрофон.
Девчонки завизжали, захлопали в ладоши, окружили меня со всех сторон. Гера вышел из диджейской будки, перед ним расступались, аплодировали… Обнял одной рукой меня за талию…
Я старалась угадать песню. Оказалось, «Лишь о тебе мечтая» [20]. Романтично! Но меня почему-то передернуло.
Я никогда не поверю, что ты так думаешь. Никогда! Что это? «Я не хочу чтобы видела ты, как я тихонько плачу?» Гера, ты не тот, кто плачет! «Губы твои вытрут слезы мои, я не могу иначе?» Это что, песня для сопливых девочек? Я НЕ ВЕРЮ!