Сэм был рад тому явлению, что смог столкнуть меня с кровати, озаряясь широкой улыбкой.
— Ты что творишь?! — я был абсолютно недоволен этим случаем, хоть и сумел скрыть своё возмущение.
— Мы уже опаздываем на занятия. Знаешь, что с нами сделает профессор Блек, если в явочном листе не будет наших имён? Беда нам тогда, причём, страшная, — Сэм собирал со своего стола тетради, ища две наиболее нужные на сегодняшние занятия: тетрадь по психологии и естествознанию, которое он больше всего не любил из всех академических предметов «Энн Саммерс».
Я поспешил подняться на ноги с пола, прежде чем Сэм снова окинет меня упрекающим взглядом, ведь я не услышал будильник впервые за всю жизнь в академии, что чаще случается с моим другом, нежели со мной. Собираясь с духом, я невольно заметил на краю кровати тот самый тёмно-синий пиджак, который согревал промокшую под дождём девушку. Подняв его, я почувствовал неприятную влагу после дождя, но она меня перестала смущать, когда я почувствовал новый запах, исходящий от него. Это был знакомый мне аромат прохлады и мокрой травы. Мой любимый запах! Держа в руках свой пиджак, мне казалось, я слышу, как бьётся сердце того беспомощного существа, которое я снова хотел увидеть.
— Как вчера прошла твоя прогулка? Твой план ночного побега удался незаметно? — Сэм слегка посмеивался над своими собственными словами.
Повесив пиджак на спинку стула, я последовал вслед за ним к выходу. До начала первого занятия оставались считанные минуты.
— Ты же знаешь, если я что-то делаю, то остаюсь в выигрыше.
— Иногда мне кажется, что победитель — это диагноз.
Мы поспешили подняться на третий этаж академии, скоро завернув в левое крыло, в тревоге ища глазами аудиторию № 347б. В жизни я никуда не опаздывал, а сегодняшнее утро явно подкашивало мою репутацию. Часы нервно тикали на моём запястье, постоянно напоминая о скором опоздании. Завернув за угол, я не ожидал, что встречу Вейн, которая в трепете бежала в противоположное крыло, где проходили занятия для первого звена, для самых младших учащихся в академии. Она остановилась предо мной, невольно вглядываясь в мои глаза, точно сама не ожидая от себя этого. Удивление полностью овладело мной, и я не знал, что мне нужно было делать в этот момент, не знал даже, что сказать. Впервые вижу себя таким…. странным.
— Эй, Гринвей, — раздался назойливый голос хилого парня в круглых очках, которого все называли Кени; это был староста первого звена, — тебе следует поторопиться, иначе будешь все занятия стоять за дверью аудитории.
Его голос был настолько неприятным и неожиданным, что она тут же подскочила с места, бросившись к своей группе, которая уже почти исчезла за поворотом. Я провожал её взглядом, пытаясь принять её новый образ, в котором была мягкая гордость и капля умиротворённости. Волосы её, похожие на только что выпавший невинный снег, были аккуратно уложены. Прилежно выглаженная белая блузка, поверх которой была завязана атласная красная лента, придавала ей несколько кукольный вид, лишённый всякой силы. Тёмно-синяя юбка едва скрывала острые колени, цвет которых очень напоминал холодный фарфор. Она во всём была идеальна. Но почему-то я не выбрасывал из своей головы тот беспомощный образ насквозь промокшей, застывшей девушки, которая больше была похожа на брошенного котёнка, нежели на человека.