— Ли, ты видел? — все кружится перед глазами, Лион подхватывает меня, не давая упасть, сиреневый круг портала…
Отвратительный запах «эльфийских солей», хуже, чем нашатырь… Отворачиваюсь, открываю глаза.
— Ты как? Что случилось?
— Энсосин — нимфа?
— Как оказалось, да… Ты считала ее ауру?
— И черный ребенок… Он убивает ее…
— Ния, что ты видела?
— Ребенок высасывает ее ауру и его аура черная…
— Темно синяя?
— Нет, черная… Ли, что это значит?
— Ничего хорошего… Мы видели ее синей, была еще какая-то надежда… Но с черной… Это аура инкуба… Такого ребенка никто не сможет выносить… А Энсосин еще и нимфой оказалась…
— Почему «оказалась»? Вы что, не знали?
— До беременности она умудрялась поддерживать ауру дракона… Это сейчас у нее сил совсем мало стало…
— Лион! Я ничего не понимаю!
— Что тут понимать… Кто-то сразу после рождения привязал к Энсосин ауру дракона и сделал ее невестой наследника. Она всегда считала себя драконом, но, наверно, чувствовала что-то, ее совершенно не интересовали мужчины, да и свадьба откладывалась с ее подачи… А потом эта беременность… Энсосин почти ничего не помнит про ту ночь, говорит, что познакомилась в клубе с эльфийкой, а потом все как в тумане… И утром ей было очень плохо. А потом у нее вдруг начала меняться аура. Она побежала к дядюшке-магу, он-то и обнаружил беременность. Нимфы могут выносить и родить ребенка только, если он был зачат по любви… Все остальные дети их убивают… Кто-то прикинулся эльфийкой, завязал с ней отношения, а потом грубо воспользовался ей… Раз она говорит про инкуба, то возможно, это все и было подстроено… Жалко девочку…
— Она умрет?
— Да… Здесь ничего невозможно сделать…
Я встаю с диванчика и подхожу к окну, там идет дождь… Как холодно…
— Ли, что-то мне не хорошо, я пойду, прилягу…
— Я провожу тебя, — он подходит ко мне, дотрагивается тылом ладони до лба.
— Не надо, температуры нет… Просто плохо…
Поднимаюсь в спальню, там меня уже поджидает Яруси, помогает мне переодеться в домашнее платье. Я отсылаю ее, а сама закутываюсь в шаль и ложусь. Пустота… Такая пустота, даже слез нет… Лион приносит мне горячий отвар, Рыська просачивается за ним, прижимаю к себе рыжую морду, утыкаюсь лицом в ее мягкую шерстку…
— Выпей потом, — ставит Лион кружку на стол и оставляет нас.
— Рысечка, — прижимаю я котенка и подтягиваю ноги к груди, — как же мы теперь?… — Воспоминания нахлынули потоком и таким же потоком потекли слезы, Рыська недовольно вылизывала намоченную шерстку, но не уходила. Постепенно я заснула…
Смех, топот и радостный вопль Холь «Мамочка! Мы вернулись!» вырвали меня из сна. Дверь распахнулась, и мое золотоволосое чудо прыгнуло мне на руки. Рыська испуганно вскочила и зашипела.