— Это младшая дочь хозяина Тиоли. Мечтает выступать на сцене. Предлагал отправить ее учиться в город, обещал денег на учебу дать, но отец категорически против. Жалко девчонку, попадет в беду.
Потом в середине зала раздвинули столы и начались танцы. Проходящие мимо мужчины бросали на меня заинтересованные взгляды, но демонстративно лежащий на столе меч Алока и его, не сулящий ничего хорошего, взгляд черных глаз, быстро остужал их пыл. Одна мелодия сменялась другой, еще более зажигательной. Наконец, я не выдержала и начала отбивать ритм ногой. Алок посмотрел на меня, а потом вытащил из-за стола и вывел в центр танцевального круга. Мы закружились с ним в веселом танце с подскоками и притопами. Потом станцевали еще пару танцев. А потом начался какой-то странный танец, мелодия повторялась вновь и вновь, постепенно ускоряясь, незамысловатые движения легко ложились на мелодию. Постепенно пары стали уходить с танцевального круга, а танец все не кончался. В конце концов, мы с Алоком остались одни, продолжая весело подпрыгивать и приседать. Мелодия закончилась высокой протяжной нотой, зал взорвался аплодисментами, мы шутливо раскланялись, пробрались в свой уголок. Алок заказал еще пива и повернулся ко мне:
— Хочешь еще романтики?
— Да, что ты придумал?
— Остаемся ночевать здесь!
— А романтика — это пьяная потасовка, клопы и скрипящая кровать?
— Ну, зверей и потасовку не обещаю, а вот кровать точно скрипит.
— Откуда знаешь? Пробовал? — с подозрением спросила я.
— Здесь нет, но они всегда на постоялых дворах скрипят. Их, по-моему, специально для постоялых дворов скрипящими выпускают.
Нам принесли пиво и большую тарелку мелкой вяленой рыбы на закуску. Причем, подавал все сам хозяин. Оказалось, что последний танец был «танцем на выживание», и он один поставил на нашу пару. В общем, он выиграл кучу денег, и все теперь за счет заведения, и комнату нам самую лучшую предоставят…
На сцену вышел невысокий бард, поправил смешной берет с пером, перебрал струны. И вдруг запел так чисто и красиво. Его голос завораживал и уносил в мечты. Я повернулась к Алоку:
— Это кто?
— Не узнала?
— А должна? Хотя, да, что-то знакомое, но я его точно никогда не видела…
— Это Олиель. Вспомнила?
— Но он же совсем не так выглядит!
— Он скрывается.
— От кого?
Алок усмехнулся, развернул меня на лавке спиной к себе и, обняв, прижал. Да, так слушать музыку гораздо приятнее.
— Он скрывается от разъяренных мужей. После его триумфальных гастролей в позапрошлом году по большим и маленьким городам Илении, с посещением некоторых замков, там и тут начали рождаться младенцы с ушками…