— Лейви! — одернул его Ингольв.
И как раз вовремя: скальд и правда подступил к опасной черте. Какие бы намерения Кнут ни скрывал на самом деле, а большие ссоры сейчас никому не были нужны. Всё же положение, несмотря ни на что, пока оставалось шатким. Вся зима впереди, если постоянно устраивать склоки, это не сослужит хорошей службы. Лейви только нахмурился на слова побратима, но благоразумно замолчал.
— Что же, Хельга, и ты не знала о том, что конунг сюда прибудет? — тихо спросил Блефиди у молодой хозяйки.
Странно так, проникновенно, будто право имел на упрёк. Будто не перед мужем ей совестно должно стать за утайку, а перед ним. Тут же лицо Кнута стало суровее, словно тон ромея ему тоже не понравился. С подозрением он вперился в дочь, ожидая, что та скажет. А Хельга вцепилась пальцами в связку ключей на поясе, точно силу из них черпала и убедить себя хотела, что имеет она твёрдость на любой ответ.
— Не знала, — качнула головой, прямо глядя на Ингольва, которому то, что незримо связывало их с Блефиди, кажется, было совсем безразлично.
А что ему волноваться? Коли жену в блуде уличить, то она от этого больше потеряет. И изгнана будет с позором. Он только вздохнул, складывая руки на груди, понимая, верно, что всё равно ничего от этого семейства не допытается.
— Ладно. Как бы мы сейчас ни рядились, кто что знал, а Фадира нам ждать, верно, не больше, чем через неделю, — он развязал пояс плотной куртки и распахнул её.
Тогда только Асвейг увидела, что он, оказывается, сильно устал за последнее время. Новые для него заботы, верно, пили много сил. Но то, говорят, дело привычки. Скоро освоится.
— Конунга тоже понять можно, — на удивление мирно поговорил Лейви. — Он знать хочет, что за новый хозяин тут объявился. Которого он поймать хотел да не поймал. И которому он шею давно свернуть желает. Ничего хорошего для нас в его приезде нет. Да вряд ли он станет нападать открыто. Думается, лучше будет, что он сейчас объявится, а не тогда, когда ты уже хирд соберёшь.
— Это верно, — Ингольв кивнул. — Дождемся, как уедет, а там и над войском пора думать. Но лучше, если он узнает о том попозже. А коль всё же узнает, я буду считать, что это ты, Кнут, обо всём ему доложил. Тогда уж не серчай.
Датчанин понимающе развёл руками. Все начали расходиться, только Хельга ещё задержалась у очага, да отец перед уходом зыркнул на неё строго.
— А ну, пойдём, потолкуем, — пропел угрожающе.
И женщина тут же пошла следом за родичем, подобрав подол. Асвейг тоже собралась выйти. Потянуло её прочь: Эльдьярна отыскать, побыть немного снаружи, чтобы сбросить с души остатки неприятного разговора, свидетельницей которому невольно довелось стать.