Асвейг прекрасно понимала его. Какой бы странной Рагна ни казалась, что бы о ней ни говорили, а всё равно впутывать её во все дела совсем не хотелось. К тому же ещё потом беспокоиться за её судьбу, переживать, не попадёт ли она под гнев конунга за ослушание.
— За неё тебе беспокоиться нужно меньше всего, — как бы невзначай уронил Эльдьярн. — Думается мне, нет у неё больше прошлой жизни. А та, что была, только для того, чтобы другим о ней рассказывать.
— Как это? О чём ты говоришь? — растерянно пробормотал Лейви.
— А ты попроси её проводить тебя до дома. Попроси показать его, — великан снисходительно посмотрел на него. Остальные притихли. — И она найдёт с десяток причин, почему не может это сделать. Попроси рассказать о детстве, и она не сможет ничего вспомнить.
Скальд насупился, то чём-то размышляя. Взглянул на Ингольва, который просто молча кивнул.
— Значит, не показалось… — вздохнул тот.
— Значит, нет, — безжалостно подтвердил великан. — Похоже, это твоя фюльгья. Она как-то попала в мир людей. И будет помогать тебе там, где скажешь. Пока снова не вернётся туда, откуда появилась.
Лейви вдруг молча развернулся и ушёл в дом. И тогда стало понятно его воодушевление от мысли, что снова пересекутся их пути с прелестной рыбачкой. Что нашёлся повод побыть с ней. Острый ум скальда уже наверняка подбросил ему множество решений, как попытаться забрать Рагну с собой. Но если она и правда фюльгья Ингольва, обретшая вдруг тело, то всё это не имеет смысла. Нельзя поймать дым пальцами.
Все замолчали, обмениваясь взглядами и ожидая решения Ингольва. Меньше всех беспокоился и понимал печаль остальных ромей. Ему, верно, поверья дикарей, как называли на юге все северные народы, были совсем чужды. У него свой бог. Вдруг стало интересно, как он вообще оказался здесь, что заставило его променять свой просвещённый край на этот, неприветливый к нему и опасный. Может, будет ещё повод спросить.
Асвейг вздрогнула, когда Ингольв отпустил её руку.
— Тогда идём к Рагне. Наверняка, она ждёт нас. Нужно поторопиться, пока мы тут рассуждаем, время идёт, а хватка Фадира усиливается.
— Я поеду с вами, — выдал вдруг Гагар.
Остальные с интересом посмотрели на него. По губам Ингольва пробежала ехидная улыбка, он перевёл взгляд с него на Асвейг и обратно.
— Я знаю, — бросил. — И думаю, ты пригодишься чуть раньше. Беспокоюсь я за то золото, что мы привезли из Ромейской империи. Отправляться в путь с таким добром опасно. Сейчас времена тяжёлые, а значит, на дорогах много лихого люда. Часть денег я возьму с собой. Чтобы купить лошадей, когда высадимся на берег. И заплатить вергельд Альвину. А другую часть нужно припрятать.