– Джексон! – доносится до рассредоточенного сознания девушки голос мамы.
– До чего же приставучая твоя матушка! – выругался парень, скатываясь с Рейны.
Он быстро вскочил с кровати, и приоткрыв дверь, закричал:
– Иду!
После чего вернулся, чтобы поднять с пола свои пижамные штаны и быстро натянуть их. Затем он провел пальцами по волосам, приглаживая их растрёпанный вид. Девушка скользнула по его телу затуманенными глазами. Ей не хочется двигаться. Совсем. Джексон бросил на нее внимательный взгляд, отмечая с темным удовлетворением следы выступающего семя между ее ног.
– Сходи в душ, малышка, – посоветовал он, – приведи себя в порядок. Я буду на кухне. С мачехой.
Как только дверь за ним захлопнулась, Рейна поднялась с постели. Испытывать терпение Джексона она не собиралась. Наоборот поняла, что у нее вошло в привычку слушаться его. Сделав пару шагов, Рейна поняла, что по внутренней стороне бедре стекает влажная дорожка. Она быстро скрылась в ванной, залезая под душ. Она в очередной раз задумалась о том, что Джексон ничем не предохранялся, но, подсчитав свои менструальные дни, она решила, что пока безопасный период. Все же ей нужно было преодолеть смущение и задать парню вопрос об этом. По крайне мере, попытаться. К сожалению, рядом с ним ее умственные способности отключались, из-за чего девушка теряла рациональное мышление и превращалась в оголенный провод, по которому вместо напряжения бежало вожделение.
Через полчаса Рейна спустилась вниз, где остальные члены семьи уже собрались. Она молча налила себе кофе и села за стол, но так и не притронулась к оладьям. Удивительно, но когда Джексон поел, то позаботился о том, чтобы сложить ее порцию в бумажный пакет, а после всунуть ей в руки со словами «по дороге съешь». Девушка ощутила волну благодарности. Она даже не подозревала до этого момента, насколько ей была нужна его грубая забота.
На маму Рейна не смотрела. Просто не могла. Отводила глаза. Предательство скребло по душе своими острыми коготками, напоминая, что родительнице все равно до дочери. Подтверждало этот факт и то, как мама видела в своем поступке ничего предусмотрительного. По тому как женщина игнорировала ее, общаясь только с мужем или пасынком, Рейна поняла, что она злится на нее, словно девушка специально старалась разрушить картинку ее идеальной семьи. Осознание этого приводило Рейну в уныние, которое не укрылось от Джексона.
– Ты не должна расстраиваться, – проговорил он по пути в колледж.
– Что?
– Из-за матери. Не думай о ней. Не жалей о наших выходных, – его голос прозвучал с напором, но теперь это вызвало в Рейне не страх, а улыбку.