Зачарованно наблюдала, как малышка подходит к ним. Высокая женщина улыбнулась ей и протянула подарок в нежно-фиолетовой обвертке, а мужчина тем временем что-то говорил. Прежде чем взять свой сюрприз, Настя повернулась и посмотрела на меня, отчего стало совсем не по себе, но я улыбалась, сдерживая слезы. Руки чесались схватить и спрятать далеко от всех, прижимая к своей груди.
Как же было тяжело улыбаться, намекая, что все хорошо, а самой дрожать от волнения, переживания, что они понравятся друг другу, и тогда я больше никогда не увижу, не обниму, не смогу быть рядом с ней. Хотела всего самого лучшего для Настюши, но надеялась, что у Охотника все получится. Он может, я знаю. А пока в душе была такая боль, что не описать словами.
Как завороженная наблюдала за происходящей картиной, пожирающей меня живьем, замечая, как Вера Петровна отходит в сторону, считая, что общение без нее обойдется. Не стала рвать душу и отвернулась, не в силах смотреть, концентрируясь на деревянной огромной машине, где сидело два мальчика, по очереди играя, пересаживаясь на место водителя. Уговаривала себя успокоиться, хотела отрешиться от всего. Хоть что-то сделать, чтобы сейчас не сойти с ума.
Услышав крик Насти, обернулась, наблюдая, как женщина держит ребенка за руку, а она вырывается и кричит:
– Рита. Рита! Не хочу никуда! Я хочу к Рите. Отпустите!
Она сопротивлялась так, что женщина взволнованно убрала руки, пытаясь понять, почему так случилось. Отпустила, с сожалением глянув на свой подарок, лежащий на земле, а потом на девочку, со всех ног рванувшую ко мне, оббегающую недовольного воспитателя, пытающегося словить ее.
Настя мчалась с такой скоростью, что переживала, как бы она не упала. И только когда девочка бросилась ко мне, пряча лицо в моей одежде, тяжело дыша, я забыла обо всем, успокаивая ее, шепча ласковые слова. Она со мной…
Действовала как в тумане, и, когда немного отошла от своего состояния, поняла, что сижу на скамейке, поглаживая свою девочку, вжавшуюся в мою грудь, обнимающую своими маленькими ручками. Окинула взглядом площадку и встретилась с глазами темноволосой женщины.
Она не была рассержена или что-то вроде этого, конечно, обида, но и понимание. Приятная незнакомка кивнула мне и выдавила улыбку. Ее муж, большой огромный мужчина обнимал ее за плечи и грозно говорил, отвечая на гневные причитания воспитателя, но она только водила головой в разные стороны, а потом довольно резко ответила Лимиковой, отчего та нахмурилась и, гордо отвернувшись, ушла в сторону.
Тут же на дорожке показались директор приюта и Волков, нахмуренный и такой свирепый, что походил на разъяренного тигра. Он направился сразу ко мне, но Андреева окликнула его, приглашая присоединиться к разговору с семейной парой.