– Очень приятно, Рита.
Дальше наше общение было невероятно приятным. Мягкая, невероятно спокойная, ласковая женщина с очень грустными глазами. Столько ласки и тепла в ее словах, отчего заворожено слушала сама, размышляя про себя, что она так сильно напоминала мне мою маму.
Спустя время малышка спрыгнула с высокой скамейки и радостно воскликнула:
– А можно, а можно… я покажу свою сумочку девочкам? Я тоже им покажу, как нужно лечить.
Нина кивнула и довольно выдала:
– Конечно! Я думаю, у вас много кукол, которых нужно лечить, и вы вместе все справитесь.
– Да! Да! Много. И мишутка, и слоник, и Анечка! У нее нет руки и ей очень больно…
Малышка продолжала перечислять, а мы улыбались, а потом она вдруг сорвалась в сторону горки, где катались подружки, но застыла и побежала к нам. Обняла меня и поцеловала, а потом остановилась напротив Нины и пролепетала:
– Ты такая хорошая! И я хочу, чтобы у тебя было очень много детишек, и вы вместе выбирали игрушки!
Сказав, она подалась вперед и очень сильно обняла женщину за шею, а потом убежала к девочкам, громко созывая всех по именам. Мы остались сидеть, наблюдая, как пять девочек сидело около Настены, слушая, что она рассказывала, при этом тыкая на коробку, показывая предметы.
– Чудесный ребенок. Как только увидела ее в папке с фотографиями, сразу поняла, что она настоящее сокровище, – вдруг сказала Нина с грустью в голосе.
– Да, она самая лучшая, – прошептала я, чувствуя слезы на щеках.
Женщина повернулась ко мне и проговорила:
– Я… бесплодна… и поэтому здесь, чтобы взять малыша и любить всей душой, – не знала, что сказать, наблюдая в ее глазах боль, тут же слышала продолжение: – Тяжело, когда ты не можешь родить, хоть хочешь этого всем сердцем. Но так бывает… Я не понимаю, когда отказываются от малышей, находя глупые, ничтожные причины…
Повисла давящая тишина, отрезвляющая, заставляющая посмотреть на малышей не как на милых, отзывчивых детишек, а как на сироток, которых посмели оставить, безжалостно бросить, обрекая на жизнь без родительской любви и заботы.
С грустью посмотрела на женщину, отмечая, что она смотрит вперед, но ничего не замечает. Нина вздохнула, и устало проговорила:
– Вижу, как Настя относится к тебе, да и ты к ней. Верю, что вы будете счастливы, тем более такой защитник, как твой муж, не позволит ничего другого.
Смутилась от ее слов, уже предполагая, о чем будет разговор с Сергеем, и посчитала ненужным подтверждать ее слова, как и опровергать, не желая обманывать, как, впрочем, и лишиться своей светлой девочки. Сжала ее руку и проговорила: