Еще он услышал беспокойство в ее голосе. Вчера он причинил ей боль, был холоден и бессердечен, а теперь она звонит ему, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
— Все в порядке, — он старался не выдавать своих чувств, старался, чтобы они были как можно более невыразительными, потому что не мог позволить себе сломаться или сдаться. — Я передал де Сантису сообщение. Я дам тебе знать, когда все закончится и ты будешь в безопасности, — если Де Сантис действительно согласился на его требование.
А если нет?
Если он этого не сделает… Что ж, Лукас передаст всю имеющуюся у него информацию властям, и они с этим разберутся. Имя Гриффина, однако, будет покрыто грязью, и Грейс, без сомнения, тоже будет протащена через СМИ… Боже. Это тоже был плохой результат. С другой стороны, это лучше, чем быть мертвой. Не так ли?
— Хорошо, — наступило короткое молчание, а когда она заговорила снова, ее голос стал хриплым. — Спасибо, Лукас. Спасибо за… все. Я ценю это.
Ничего особенного, просто благодарность, и все же она вонзилась ему в сердце рядом с тем чертовым ножом, который вонзили туда вчера ее слезы.
Но он ничего не мог поделать. Он принял решение, и как только он принимал решение, он никогда его не отменял.
— Таковы были указания моего отца, — сказал он. Делая все еще хуже, превращая в ничто. — Не волнуйся. Скоро все закончится.
Последовало еще одно долгое молчание, и он почти физически ощутил его. Он поймал себя на том, что затаил дыхание, крепко сжимая телефон в руке, ожидая, что она что-нибудь скажет, хотя понятия не имел, что именно.
Но все, что она сказала, было:
— Хорошо.
Ее голос был тихим, и это заставило все в нем сжаться в тугой, твердый узел.
Потом, не сказав больше ни слова, она отключилась.
Глава Семнадцатая
Лукас не вернулся. Не то чтобы она ждала его, но все равно держала ухо востро, пока работала. Прислушиваясь к звуку звонка лифта или открывающихся дверей.
Никто не пришел.
Все было в порядке. Она знала, что он не вернется. Она думала, что он может оставить ей сообщение или что-то в этом роде, просто чтобы она знала, где он и что делает. Что он в порядке. Он этого не сделал, и она была вынуждена позвонить ему, чего не хотела делать. Но она не могла оставаться в неведении.
Слышать его голос и холодные нотки в нем было неожиданно больно. Слышать, как он выдал свое желание защитить ее как «приказ отца» было еще хуже. Он, конечно, преуменьшил все это, вероятно, чтобы защитить себя. Она это понимала. Однако все это было нелегко вынести.
Грейс положила телефон на пол и снова повернулась к холсту.