Тогда почему ты так сильно его хочешь?
Она понятия не имела. Возможно, то, что она чувствовала, не было желанием. Возможно, она приняла эти чувства за что-то другое. В конце концов, это довольно легко сделать, когда ты никогда не чувствовала их раньше. И он был таким чертовски раздражающим человеком, и, возможно, ей просто не нравилось это. Да, возможно, так все и было, и она злилась из-за пустяков.
Лгунья.
В этот момент в конце длинной галереи гостиной раздался звонок лифта, и каждый мускул Грейс напрягся.
Он вернулся. Это означало, что ей придется встретиться с ним лицом к лицу и поговорить. А ей этого совсем не хотелось. С другой стороны, она могла просто продолжать избегать его…
Теперь ты не только лгунья, ты еще и трусиха.
Дерьмо.
Что ж, если она собирается сбежать наверх, ей все равно придется выйти из кухни, так что нет смысла откладывать.
Выпрямившись, она глубоко вздохнула и вышла в гостиную.
И остановилась.
На другом конце длинного коридора стоял Лукас. В костюме. Темный цвет идеально гармонировал с короткими светлыми волосами, а покрой подчеркивал его рост, широкие плечи и стройную талию. Он был одет в простую белую деловую рубашку, но именно галстук объединял все: он был точно такого же серебристо-голубого цвета, как и его глаза.
Его длинные пальцы потянули его, как будто он душил его. Хотя выражение его лица было таким же, как всегда. Угрюмым. Холодным. Только теперь она точно знала, что выражение его лица — маска.
Маска, чтобы скрыть тепло мужчины под ней.
У нее перехватило дыхание, а пульс участился.
Его взгляд мгновенно остановился на ней, пальцы замерли на узле галстука.
На секунду что-то мелькнуло в его завораживающих глазах, а затем исчезло, оставив после себя лишь серебристый иней.
Он ничего не сказал, отступил на шаг и медленно сел на белый диван, стоявший перед большим витражным окном. Потом откинулся назад, положив одну руку на спинку дивана, а другую положив на мощное бедро. Расслабленная поза, и все же в нем не было ничего расслабленного. Он не сводил с нее глаз, в которых поблескивал лед.
Она хотела нарисовать его таким. Он сидел расслабленно, каждая линия его тела была неподвижна, но напряжение вокруг него было таким сильным, что казалось, он вот-вот взорвется. В его взгляде был лед, а под ним — глубокая, жгучая синева.
Где, черт возьми, ее карандаш и блокнот? Где она их оставила?
— Могу я тебя нарисовать? — выпалила она, вся ее прежняя неловкость перед ним исчезла. — Ну пожалуйста! Еще раз десять минут, и все. Обещаю.
Разве ты не планировала избегать его?