Затем Соф встаёт, оставляя Милу кричать, и подталкивает меня к выходу во двор.
Я молча начинаю идти, потому что не могу понять, что, чёрт возьми, произошло.
— Не будь к себе слишком строг, — говорит она, посмотрев на меня. — Это стиль кризиса Милы. Она избалованнее, чем мне бы хотелось признавать.
— Ты... Ты занималась этим всё время? — я оглядываюсь на дом. — Как… в одиночку?
Софи приподнимает бровь.
— Эм, да? Как, думаешь, я вырастила её? У меня нет тайного парня, который решал бы всё, когда становится тяжело, и ты знаешь это.
— Лучше бы не было, — бормочу я на выдохе.
Она приподнимает другую бровь, но ничего не отвечает. Не важно, услышала она меня или нет. Я не приму никого в воспитании моей дочери.
Мила снова начинает кричать, и Софи вздыхает.
— Обычно она сидит на нижней ступени, но у меня всё ещё нет детского барьера, поэтому я не хочу, чтобы она находилась там. А она не понимает, почему сидит на пуфике, а не на лестнице.
— Поэтому она звучит так, будто её истерзали собаки?
Глаза Софи блестят от сдерживаемого смеха.
— Именно поэтому.
Устремляю взгляд между ней и дверью.
— Ты справишься без меня?
Её взгляд всё говорит за неё. Я поднимаю руки и быстро шагаю прочь, стараясь пройти мимо Милы так, чтобы она не поняла, что я ушёл, и сажусь в машину.
Детский барьер. Насколько тяжело его купить?
Я выезжаю из Шелтон Бэй в соседний город. Спрашивать, справится ли Софи, было глупо. Конечно, она справится. Только я замер, как маленькая девочка, когда Мила заплакала. Соф едва ли моргнула.
И, несмотря на то, что я делал для неё, это чертовски меня злит. Я даже не могу успокоить свою дочь. Не важно, что мы встретились только двадцать четыре часа назад, потому что это должно было произойти гораздо раньше.
Я должен знать, как успокоить её. Никаких чёртовых возражений.
Припарковываюсь перед супермаркетом и стучу пальцами по рулю. Если кто-нибудь меня узнает, скажу, что у друга моей сестры только что родился ребёнок, и я предложил купить детский барьер.
Я повторяю это в уме снова и снова, когда захожу в магазин и начинаю искать детский отдел.
В конце. Почему всегда в самом конце?
Я бегу через магазин как можно быстрее, боясь, что девочки-подростки узнают меня. И эти опасения небезосновательны, потому что я уже слышу приглушенное хихиканье.
Я быстро оглядываюсь и перехватываю продавца. Извинившись, рассказываю ему, что ищу. Он выглядит немного шокированным от того, что схвачен Коннером Бёрком, но он справляется с этим, когда я незаметно киваю девочкам в конце прохода.
Он показывает мне самую дорогую и лучшую модель. Несмотря на это я беру её и несу к кассиру.