— Парень — это замечательно, — говорит Виталий Борисович, — для мужика нет большего подарка, чем еще один мужичок. Девочка, конечно, тоже неплохо, особенно в старости, потому как никто тебе столько внимания и заботы не даст.
— Мужик родился, Виталий Борисович, — еще раз напомнил коллега, — Ленька уже и руки опустил — не получается. Ни парень, ни девка, никто не получается, а время-то идет. Его и в очередь на квартиру не ставят, и вообще у всех дети, а него — никого. Какая же это семья — муж да жена? Так всю жизнь друг на друга и смотреть?
Соловьем запел, — подумал товарищ Шумный, а сам, обормот, который год в холостяках бегает. Не понимает, еще немного и не жениться ему никогда. Это же привычка, а что есть привычка — вторая натура! Это по молодости думаешь, что один обойдешься, а как глянул, и нет, этой молодости, и вообще никого нет.
— Надумали чего? — уточнил Виталий Борисович, — в смысле подарка.
— Лучший подарок в наши времена — деньги. Были бы деньги, а подарок всегда найдется, — просвещал Кулебяка. — Скинемся, а там пусть сами решают.
— Верно, пусть решают сами.
— Пойдешь? Ленька приглашает завтра в гараже после работы. Чисто символически.
— Да я как бы и не близкий товарищ, — пытался возражать Виталий Борисович.
— Близкий — не близкий, а велено передать.
— А ну тогда пойду. С Мухиной-то что делать будем?
Сережа вытаращил глаза.
— Как что? Ничего. Упала бабка и разбилась. У нас что, других дел нет? Борисыч, что-то я тебе не понимаю, на планерке же был.
— Был.
— Слышал, что сказали? Бумаги подшивайте и вперед.
— Так оно так, подшить большого ума не требуется.
— Борисыч, у меня кроме этой бабки…
— Знаю, — перебил товарищ Шумный.
— В чем проблема? Открылись новые обстоятельства или новые свидетели появились?
— Да мы и старых, как полагается, не опросили. Какие же они свидетели, если ничего не слышали и не видели.
— Вот сам сказал: нет свидетелей. Да и откуда им взяться?
Виталий Борисович промолчал, однако вскоре задал вопрос, вероятно, прежде всего, самому себе.
— А почему в халате? Ты мне объясни. Сидит она дома, затем открывает дверь, выходит на лестничную площадку и вдруг падает.
— Ну?
— Чего ну? Что она там увидела?
— Сердечко прихватило, вот и вышла, решила валидола у соседа попросить.
— И упала?
— Голова закружилась и упала, но совсем неудачно в пролет улетела.
— Может быть, и закружилась, только глаза у нее какие были?
— Глаза? — переспросил Сережа.
— Да, глаза у нее какие были? Полные удивления, не страха или отчаяния, а удивления.
— Как-то не обратил внимания.
— А я обратил. Сердце у нее хорошее было, в поликлинике карточку смотрел. Не болела она сердцем, ни одной жалобы, и кардиограмма хорошая. Врач участковый сказал.