Следующая мысль, что родилась в голове у товарища Шумного, в конечный пункт назначения попасть не успела — не до того. Потому как внимание на себя обратил уже стул, стоящий у стола. Этот стул непонятным образом скрипнул и отодвинулся в сторону. Отодвинулся самостоятельно и без какого-либо вмешательства извне!
Если положить руку на сердце и честно признаться, Виталий Борисович не поверил своим глазам. Пусть тебе мерещатся голоса, но когда самостоятельно начинает двигаться стул!
Табельного оружия, что выдают сотрудникам правопорядка, у милиционера при себе не было. Осталось в сейфе — согласно последнего приказа оружие разрешалось держать в кабинете, а не у дежурного. Да если и был бы пистолет! В кого прикажете стрелять? В стул?
— До трех часов, — раздался голос, — перерыв у нас до трех часов.
Виталий Борисович облизал неожиданно пересохшие губы и приготовился к дальнейшему развитию событий — расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
Стул еще раз двинулся, уже значительно дальше и замер, как впрочем, и Виталий Борисович. Он сидел словно находился под воздействием гипноза или иного магического воздействия и ждал.
Глаза были обычными — то ли серые, то ли зеленые, но не голубые и не красные. У чертей, если верить хроникам тех, кто вступал с ними в контакт, глаза либо красные, либо голубые. У этого, еще раз скажем, самые обыкновенные. И смотрели они на Виталия Борисовича без какой-либо агрессии или вызова.
— Ты кто? — спросили глаза.
— Шумный я. Виталий Борисович Шумный.
— Шумный, тебе русским языком объяснили: перерыв у нас, понимаешь? Обеденный перерыв, с двух до трех.
В следующее мгновение раздался грохот, что происходит, когда со стола падает какой-нибудь предмет — книга, например. А книга и упала — огромная, как прежде говорили, амбарная шлепнулась на пол. Виталий Борисович непроизвольно перевел взгляд, и тут же увидел, как из-под стола кто-то вылез — мужик какой-то.
— Тьфу! — сказал товарищ Шумный и вытер вспотевший лоб.
— Чего — тьфу? Я же твоей бабе объяснил.
— Какой бабе? Что объяснил?
— Что за народ! — возмутился мужичок. — Вам же сказали: только в пятницу. Не могу я сегодня! Заявку оформили? Нет! Садись и оформляй.
Мужчина тяжело вздохнул, потянулся… и вновь полез под стол.
— Эй! — Виталий Борисович хотя и соображал, однако явно недостаточно. И только глянув под стол, он, наконец, понял.
Два огромных слесарных ключа, небольшая лужа и кусок тряпки подсказали, с кем он имеет дело.
— Авария, — произнес товарищ Шумный. Произнес скорее для себя, нежели для нового знакомого.
— Гнилые трубы, — раздался голос, — и у тебя, наверно, тоже гнилые. Ты с Колхозной?