— Это точно, — подтвердил Николай, вздохнув в унисон Захарычу. В воздухе повисло молчание, наполненное горечью воспоминаний и мыслей о будущем. Сантехнику стало немного неловко, но он продолжал тихо сидеть на стуле.
— Ох, ты же хотел чего-то? — встрепенулся Винарский.
— Ну да. Дело у меня к вам одно. Важное, — проговорил Барабаш и выставил на стол статуэтку.
Евгений Захарович обошёл стол, вновь нацепил на нос очки и внимательно осмотрел, чуть ли не обнюхал фигурку со всех сторон. Затем инженер покачал головой и вернулся на место.
— Занимательная вещица. Ломоносовский завод… или Гарднер. Ну-ка, дай-ка ещё разок глянем, — Винарский перегнулся через стол и, осторожно взяв статуэтку, заново ее изучил. — Да, всё-таки Гарднер. Девятнадцатый век, первая четверть.
— Ценная? — с надеждой спросил Николай.
— Ты хочешь, чтобы я ее оценил? — приподнял бровь дядя Женя. — Боюсь, Николай, моей компетенции тут недостаточно. Но вещь, безусловно, редкая. И дорогая конечно.
— Да нет, я же ее не продавать собираюсь, — отмахнулся Барабаш. — Это подарок. Вам, Евгений Захарович.
— Что-о?! Мне? — Евгений Захарович изумленно посмотрел на Николая, словно бы увидел перед собой не сына старого друга, а ожившую статую коня Юрия Долгорукого. — Ты знаешь, Коля… мне ведь нечего дать взамен. У меня же ничего подобного… ну, такого, чтобы как это…
— Да нет, ну вы что, дядь Жень, не надо мне ничего. Просьбочка только одна. Малюсенькая.
— Ты, Коль, до инфаркта не доводи старика, — пробормотал пожилой инженер, приложив руку к груди. — А то ведь, не знай я тебя столько лет, подумал бы, ты мне сейчас убить кого-то предложишь. Поверь, Коля, за водоноску эту кое-кто действительно может… живого человека уконтропупить.
— Да вы что, как можно, я же не живодер какой! — возмущенно фыркнул Николай Серафимович. — Просто мы с мужиками поспорили, ну и… Короче, проигрался я в пух и прах, и теперь надо мне разыграть одного гражданина. Нет-нет, — сантехник протестующе замахал руками, — никакого хулиганства, обычная шутка.
— Точно шутка? Тогда рассказывай.
— В общем, в Ленинград надо съездить. Там один товарищ работает. В институте… черт, как там его… а, вот. В инженерно-экономическом институте. Звать его Чумайс Анатолий Борисович. Морда у него хитрая, а сам рыжий, как этот, — Барабаш прищелкнул пальцами, вспоминая героя мультфильма, — во, Антошка. Всучить ему надо кое-какие бумажки. По слухам, за них он маму родную продаст, а заодно папу и телевизор цветной. А в благодарность надо его попросить, чтобы бумагу одну подписал, отдам, мол, за это, как только разбогатею, миллион или два.